— Ха-ха! — расхохотался китаец, полагая, что Мунпа шутит. — Паломник, паломник, а то как же! Он еще называет это паломничеством!

Внезапно незнакомец умолк.

— А теперь, приятель, хватит болтать, нас не должны услышать, если вдруг они рыскают где-то рядом.

Мунпа не понимал ни слов, ни поведения столь неожиданно появившегося перед ним человека. Он и не пытался это понять. Его ум блуждал где-то далеко, всецело поглощенный новыми колдовскими чарами, посредством которых таинственные силы стремились то ли указать ему дорогу и помочь, то ли погубить его.

Бедный тибетец, теряясь в мучительных раздумьях, следовал за своим проводником, подобно автомату.

Что касается китайца, его голова, напротив, оставалась совершенно ясной и лихорадочно работала, придумывал хитроумный план. Этот человек собирался тайно пронести в Аньси товары, лежавшие у него в мешке. Они облагались пошлиной, которую надо было заплатить при входе в город. Уплата пошлины, естественно, сказалась бы на количестве прибыли, которую торговцу предстояло выручить от продажи товара. Китаец надеялся этого избежать, переправив мешки через крепостные стены с помощью веревок, которые должны были держать его сообщники, караулившие в определенных местах в определенные ночи, как было условлено.

Когда мошенник увидел Мунпа, сидевшего с мешком посреди поля, он принял его за такого же контрабандиста и решил, что тот направляется к стенам Аньси, стараясь не показываться на проезжей дороге. Из-за растерянности молодой тибетец не сумел распознать род занятий китайца, да и тот остался в заблуждении относительно своего попутчика, о чем, впрочем, Мунпа не подозревал.

Однако, несмотря на мнимое родство между ними, китаец вовсе не был расположен проявлять сострадание к собрату, а собирался обойтись с ним совсем по-другому, коль скоро это сулило ему больше выгоды.

«Этот человек глуп, — размышлял мошенник, — либо он пьян и присел, чтобы проспаться после попойки. Когда мы окажемся возле городских стен, я постараюсь пропустить его вперед. С некоторых пор солдаты часто совершают обходы. Если приятель явится во время одного из них, его задержат, и, пока с ним будут разбираться, я смогу подать своим друзьям знак, привязать мешок к веревкам, которые мне сбросят со стены, и они благополучно поднимут его наверх. Если никакого патруля не будет, тем лучше для дурака; похоже, он не в состоянии разыскать тех, к кому его послали, и я переправлю его мешок после своего. Завтра, когда он очухается, мы уладим это дело посредством небольшого выкупа, который он мне заплатит».

Все произошло именно так, как предвидел хитрый плут. Мунпа, продолжавший пребывать в сомнамбулическом состоянии, последовал совету своего спутника и направился к городским стенам один.

Не успел он до них дойти, как его грубо схватили чьи-то руки.

— Эй! Вот ты и попался! — говорили, посмеиваясь, те, кто на него напал. — Что у тебя там в мешке? Твои подельники, небось, собирались переправить его через стены? Знаем мы ваши уловки. Пошли, покажешь нам…

— Я — паломник, — пробормотал Мулла. — Я из Цинхая, иду поклониться Тысяче будд.

— И правда, — сказал один из солдат, рассмотрев Мунпа с помощью карманного фонарика. — Ты очень похож на менг-це. И все-таки давай посмотрим.

Не дожидаясь, когда странник добровольно отдаст им мешок, солдаты сорвали ношу со спины Мунпа и начали ее развязывать.

— В самом деле, — сказал один из солдат, — это продукты и, право слово, пара отличных сапог.

Он подал знак сослуживцам и, уверенный в их одобрении, продолжал, обращаясь к Мунпа.

— Что ж, — заявил он, — ты не контрабандист, а просто сбился с пути, городские ворота с другой стороны. Мы тебя туда проводим. В это время ворота закрыты, но рядом есть постоялый двор, ты сможешь там остановиться. Мы тебя не обижаем, не ведем в тюрьму. Надо нас отблагодарить и сделать нам небольшой подарок. Слушай! Отдай нам эти сапоги.

— Берите, — ответил Мунпа.

Он сомневался, что это были настоящие солдаты. Может быть, его снова окружали призраки, как в случае с нагом, озером и бирюзой. Они того и гляди могли раствориться в темноте, а он снова оказаться в одиночестве посреди песков…

Тем не менее тибетец завязал свой мешок, поправил одежду и последовал за солдатами. Они принялись барабанить в ворота постоялого двора и кричать хозяину:

— Открой! Открой!

Когда он открыл, солдаты сказали:

— Посели этого паломника из Цинхая, который идет поклониться Тысяче будд и сбился с пути.

Затем они ушли со смехом, радуясь нежданной добыче. Теперь можно было продать прекрасные новые сапоги и поделить деньги между собой. Ночь оказалась прибыльной. Она стала удачной и для находчивого мошенника, придумавшего ловушку, в которую угодил простодушный дрокпа. В то время как солдаты вымогали у бедного Мунпа сапоги, китаец спокойно переправил через степу свой мешок, избежав таким образом уплаты пошлины.