— Я сказал на стойку, а не под стойку, — поправил я засранца, а затем кивнул одному из своих парней, — Эльм, иди, забери.

Боец сунул фальшион в ножны, вальяжно, чуть в развалочку подошёл к стойке, сгрёб с неё арбалет и придирчиво его осмотрел.

— А ничего такая цаца, — резюмировал он, — Станет отличным пополнением арсенала. Да мы с её помощью ещё поди и турнир выиграем. Правда Жиль?

— Такой стреломёт пожалуй и сдюжит закинуть болт до дальней виселицы, — подтвердил солдат, — Но нужно будет немного пристрелять его, прежде чем состязаться с солдатами сенешаля.

— Но ведь… — начал было трактирщик, однако я тут же его перебил.

— Заткнись, нахер. И скажи спасибо, что мы пока-что не спалили твою сраную халупу ко всем свормовым тварям. А теперь будь другом, подскажи, где у вас тут сидит так называемый «губернатор».

Трактирщик ничего не сказал. Молча вытянул дрожащую руку, тыча куда-то в дальний угол зала. Там, как по мановению волшебной палочки мигом образовалось пустое пространство, посреди которого в гордом одиночестве восседал толстяк в чёрном берете и, как ни в чём не бывало продолжал лакать своё вонючее пиво. Он был так поглощён этим процессом, что не заметил, как все, включая головорезов с кинжалами попытались от него отодвинуться.

— Мигель. Твои ребята пусть пройдутся по залу и соберут оружие. Местным оно ни к чему, а нам всегда пригодится добрая сталь. Ларс, твои пусть глядят в оба. Если кто дёрнется — стреляйте не раздумывая. А я пока пойду потолкую с уважаемым человеком.

Парни Мигеля кивнули, разбились на тройки и принялись выполнять приказ. Двое из такого небольшого отряда хватали какого-нибудь посетителя, заламывали ему руки и ставили к стенке. Третий же хлопал по штанам и рубашке, пытаясь отыскать скрытые под одеждой клинки. И, мимоходом, не забывал срезать с поясов мешочки с монетами.

— Но ведь это гра… — один из завсегдатаев попытался возмутиться, однако в следующий же миг получил тяжелый удар по почкам, захрипел и попытался согнуться пополам. Но парни, заломившие ему руки попросту не позволили это сделать.

Я сел напротив губернатора. Подцепил остриём кинжала кусок копчёного мяса с блюда, откусил кусок, хищно оскалился и пристально уставился на жирного борова, именующего себя местным главой. Тот в свою очередь принялся внимательно изучать дно своей опустевшей кружки. Так, будто бы там обнаружилась золотая монета или изумруд размером с яблоко.

Он боялся. Он буквально вонял, страхом, потом и мочой. Трясся, словно осина на холодном осеннем ветру. Пытался это скрыть, но получалось хреново. Молчание затягивалось.

— Ты знаешь почему я здесь, — я решил не тянуть кота за хвост, — И знаешь, что мне нужно.

В этот момент один из посетителей корчмы, которого парни вели к стене внезапно вывернулся из их крепкой хватки и перемахнув через стол, рванул в сторону парадного входа. Послышался сухие щелчки нескольких арбалетов. Короткий вскрик. Грохот падающего тела. Треск глиняной посуды. Беглец, падая перевернул один из столиков. Перевернул и скорчился на земляном полу в луже то-ли чьей-то блевотины, то ли какого-то густого варева. Глухо застонал, схватившись за чёрное древко болта. По корчме прокатились испуганные шепотки. Остальные посетители судьбу испытывать не хотели.

Один из бойцов Мигеля подошёл к беглецу поближе, пнул его в живот, чтоб не дёргался и принялся срезать с пояса мешочек с монетами. Судя по столу возле входа, куда парни складывали добычу, у нас накопилась уже целая куча этих мешочков и разного вида ножей и кинжалов. Грабёж… А вернее экспроприация, оказалась удивительно выгодным делом.

— Мне нужны ответы, — я хищно оскалился и принялся сверлить губернатора взглядом. Тот съёжился ещё сильнее. На его жирном затылке появилось несколько лоснящихся от пота складок, — Ответы на вопросы: «Кто это сделал?» и «Где они сейчас?» Выбор у тебя простой. Либо ты мне их дашь. Либо… — я ухмыльнулся и указал взглядом на скорчившегося на полу кмета, из спины которого торчали два арбалетных болта. Ещё один воткнулся в живот, — Мы решим, что это сделали вы. Убьём здесь всех, а после — возьмём факелы и сожжём этот поганый городишко дотла.

— Вы… — губернатор попытался было что-то ответить, но начал заикаться и путать слова. Голос его дрожал от страха, — Вы не посмеете. Сенешаль…

— Ничего не сделает, — покачал головой я, — Вы находитесь тут незаконно. И он сам давно должен был вас прогнать или перевешать. Мы лишь выполним ту работу, которую не захотел выполнять он. Но, можем и договориться. Решать тебе.

— Я не знаю… — залепетал тот, тряся вторым подбородком и ещё больше «утопая» взглядом в своей кружке. Казалось, будь у него возможность — он бы целиком туда залез, лишь бы не общаться со мной, — Я ничего не видел.

— Вот оно как, — я стряхнул недоеденный кусок мяса прямо на стол и подцепил его второй подбородок остриём кинжала. Легонько надавил. Не так, чтобы серьёзно ранить или убить, но так, чтобы он почувствовал холодную сталь на своём, заплывшем салом горле, — И то, как мои люди стучались во все двери, прося о помощи ты тоже не видел. И про «упыря поганого, которого и убить то не грех», тоже, надо полагать ничего не слышал? А может быть именно ты весь этот спектакль и организовал.

Губернатор что-то невнятно булькнул и попытался отодвинуться от меня. Я не дал ему это сделать. Встал, наклонился вперёд, схватился за ворот кафтана и рванул на себя. Толстяк беспомощной тушей распластался на крышке стола, опрокинув кувшин с пивом. Я легонько ткнул острием мизерикорда его в шею и нарочито спокойным голосом поинтересовался: