[Анализ объекта: Образец № 5. Цементация]

[Статус: Провал. Структурная целостность: нарушена]

[Верхний слой (толщина ~0.8 мм): Чугун заэвтектоидный. Содержание C: 2,14%. Структура: крупнозернистая. Хрупкость: критическая].

[Нижний слой: Железо техническое. Содержание C: 0,02%. Структура: ферритная. Твёрдость: низкая].

Я смотрел на эти цифры, на эти термины, которые всплывали в моём сознании. Это не была галлюцинация. Галлюцинация не может провести спектральный анализ и выдать точный процент углерода. Это… это было что-то другое. Это были реальные данные. Невозможные, но реальные.

Я отвернулся от провального образца. Мой взгляд упал на молот своего деда, лежащий рядом на верстаке. Если это… работает, то мне нужен был контрольный образец. Эталон. Я протянул руку и сфокусировал своё новое, безумное зрение на нём.

Картина была совершенно иной. Я увидел не хаос. Я увидел порядок. Идеальный, абсолютный порядок.

[Объект: Молот кузнечный (мастер-класс)]

[Состав: Сталь, чистота 99,8%]

[Структура: Идеально гомогенная. Углеродная матрица: стабильная]

[Особые свойства: Магические каналы (спящие). Потенциал: высокий]

Я видел это. Я видел идеальную, плотную кристаллическую решётку. Я видел равномерное распределение тёмно-серых точек углерода. И… я видел их. Тончайшие, как паутина, нити голубого света, вплетённые в саму решётку металла. Они не светились ярко, они словно спали, но они были там. Они образовывали сложную, упорядоченную сеть внутри бойка.

И в этот момент всё встало на свои места.

Легенды о «поющих» клинках деда. Герб с молотом. Мои собственные необъяснимые неудачи.

Это не был просто сканер материалов. Это и есть тот самый «Дар» рода Волконских. Та самая «искра», о которой говорил Тихон. Способность не просто чувствовать, а видеть душу металла.

Я понял, почему мой отец потерпел неудачу. Он, как и я до этого момента, работал вслепую. Он не видел, как углерод проникает в сталь, не мог контролировать процесс. А дед… дед видел.

Отчаяние, которое давило на меня последние дни, исчезло, смытое волной дикого, почти истерического восторга. Я больше не был слеп! Проклятие углерода было не проклятием. Это был замок. А я только что нашёл к нему ключ.

Я взял в руки собственный провальный слиток. Я не чувствовал к нему ненависти, а только благодарность. Это был тот нерешаемый парадокс, который заставил мой мозг выйти за пределы известной мне физики и пробудить нечто новое.

Я рассмеялся. Тихим, сдавленным смехом человека, который несколько минут назад стоял на краю пропасти, а теперь увидел перед собой широкую, освещённую дорогу.

Мой план не провалился. Мой план только что стал на сто процентов осуществимым. Игра изменилась. И теперь у меня на руках были все козыри.

Первая мысль была панической: «Неужели всё это мне приснилось? Весь этот восторг, это озарение?»

Я сел на своей пыточной лежанке. Комната была всё такой же убогой. За окном занимался серый, унылый рассвет. Я нашёл глазами ржавый гвоздь, криво торчащий из бревенчатой стены. Сконцентрировался. Отдал мысленную команду.

И мир снова расслоился. Гвоздь предстал передо мной в виде полупрозрачной, вибрирующей структуры, испещрённой грязными пятнами примесей и алыми нитями напряжений.

Я тут же «выключил» зрение.

«Значит, не приснилось, — с облегчением и долей безумного восторга подумал я. — Функция на месте, работает стабильно. У меня действительно теперь есть встроенный в глазные яблоки рентгеноструктурный анализатор с функцией спектрометрии. Мои бывшие коллеги в лаборатории умерли бы от зависти. Да что там коллеги, наш институт за такой „прибор“ мог бы получить грант размером с годовой бюджет небольшой африканской страны».

Эйфория от вчерашнего открытия уступила место холодной методичности инженера. Обладать уникальным оборудованием — это полдела. Прежде чем использовать его в полную силу, нужно провести его полную калибровку. Изучить все режимы работы. Понять, что именно показывает мне этот невероятный интерфейс. Написать, так сказать, инструкцию пользователя.

Я быстро позавтракал безвкусной овсянкой, которую принёс Тихон, и направился в свою лабораторию. В кузницу. На верстаке я аккуратно разложил свои «испытательные образцы»: хрупкий, блестящий на изломе осколок чугуна; вязкую, гнутую пластину мягкого железа; и мой эталон — тяжёлый, идеальный молот деда. Сегодня я собирался составить карту души металла.

Я решил начать с самого фундаментального. Со структуры. Именно она определяла главные свойства металла — его прочность, хрупкость, ковкость. Я взял в одну руку осколок своего первого, самого громкого провала — чугуна. Сконцентрировался.