— Конечно, Анри. Буду готов через пять минут.

— Я… подожду снаружи? Заканчивайте тут поскорее.

Костюм жениха уже лежал на постели. Каори полила на руки, я умылся. Через десять минут, мы с Анри уже шли по коридору. Там царила настоящая суета. Подготовка к отъезду шла полным ходом. Белоснежный костюм из высококачественной овечьей шерсти сидел на мне как влитой. Внешне, больше напоминал мундир. Широкий ремень с кинжалом в ножнах, черная сорочка с множеством мелких пуговиц, застегнутая по самый подбородок. Черные шелковые перчатки, черные высокие сапоги, натертые до зеркального блеска. В кармане кителя — алая роза.

— Шикарно выглядишь, — заметил Анри.

— Как будто иду на смотр… — усмехнулся я.

— Ты ведь военный. Наместник Тарсиса, как-никак. От того и крой такой. Здесь налево…

Мы повернули за угол. Нарядный распорядитель что-то шепнул Бремеру на ухо и он придержал меня за руку.

— Так, невеста уже на подходе, призывай своих фамильяров и заходим.

— Прямо здесь?

— Вон, выйди во двор. Давай быстрее!

Я вышел в указанную дверь и призвал отродий. Им было приказано подготовиться. Бруно сиял чистотой и полированными пластинами черной брони. Слуги поместья вычесали его, остригли, омыли. Натали тоже благоухала. От нее исходил тонкий, едва уловимый аромат серы, смешанный с парфюмом. Ее длинные волосы собрали в косу, вплетя в нее белые ленты. Кстати, такие же ленты были и у пса. Должно быть они обозначали сторону жениха. Но самое удивительное в том, что она надела платье! Ни что так не красит женщину как правильно подобранная одежда. Мощь, облаченная в нарядную обертку, одним словом.

— Чего? — скривилась она.

— Шикарно смотритесь! Прям слов нет. Чувствую, сейчас все ахнут. Готовы? Пошли!

Оркестр затянул торжественную музыку. Распорядитель раскрыл двери, и мы с Анри шагнули в зал. Гостей было не много. В основном те, кого мы освободили. Маги поместья, помощники герцога и герцогини из числа настоящих людей. Чуть поодаль, за их спинами сидели фамильяры. У меня сразу возник ряд вопросов.

— А где твои? — тихо спросил я.

Анри вздрогнул. Он не ждал этого вопроса именно сейчас и растерялся.

— Сорней где-то здесь. А остальные… в общем показывать их нельзя.

— Значит ни один я тут с секретами?

— Получается так…

Я не ошибся. Когда он впервые говорил о своем фамильяре, то назвал только лиса. При этом заметно волновался. Как сейчас. А это значит, что есть кто-то еще. Наверняка есть! Ведь он сын герцога, как-никак. Одного маловато будет по статусу. Санара не в счет, у нее все трагичнее.

Я шел неспеша, чуть поотстав от Анри. За моей спиной чинно вышагивали могучие отродья, повергая гостей в ужас и благоговение. Их предупредили, разумеется. Но одно дело слышать, а другое — увидеть.

Поднявшись на одну ступеньку, я оказался на широкой площадке с алтарем. Пожилой священник, воровато глянув на отродий, пожал мою руку и руку Анри.

— Ждем, — проговорил он. — Приготовьтесь!

Оркестр затих. В зале повисла неловкая тишина. Гости чуть слышно перешептывались. Напряжение нарастало. Наконец, оркестр снова ожил и в зал вошла она — невеста. Мне сунули в руки шикарный букет из алых и белых роз, оформленный черной, накрахмаленной вуалью. Санара, одетая в длинное черное платье с большим разрезом, обрамленное кружевом и лентами, волновалась не меньше меня. Отец, не скрывая своей гордости, вел ее под руку к алтарю. Судя по блестящим глазам, чувства эти он испытывал искренне. Но почему платье черное?

Ответ пришел сам собой. Кто у нас богиня любви, войны и справедливости? Правильно, Ирия. От того и цвета такие. Ведь она предпочитала черный.

Гости затаили дыхание. Анри отошел в сторонку. Папаша Бремер, проводив дочь до алтаря, тоже отступил на почтительное расстояние. Санара смущенно улыбалась. Ее матушка, стоя в первом ряду гостей уже обливалась слезами.

Мы с Санарой подошли к алтарю, и, по очереди, накололи палец на иголку, что торчала над чашей. Этот алтарь был наряднее того, что в Тарсисе. Рубин куда больше, да и чаша, по виду, золотая. Отдав дань уважения Богине, мы вернулись на отмеченные крестиком места. Священник надел церемониальный головной убор, взял в руки книжицу и уже открыл рот, чтобы начать церемонию бракосочетания… Но тут случилось непредвиденное.

— Постой дружок. Отойди-ка в сторонку, дальше я сама…

Гости ахнули и застыли в изумлении, пооткрывав рты. Кое у кого в глазах читался неподдельный ужас.

— Это мне? Как приятно! — возникшая перед алтарем Ирия забрала у меня букет и вдохнула аромат цветов.

— Надо же, гордая Санара наконец решила связать свою жизнь с мужчиной? Такое я не могла пропустить.

Санара опустилась на колено и склонила голову.

— О богиня, прости за те слова что я наговорила тебе! Я была неправа, неучтива. Во мне говорила злость и гордыня.

— Да?! — Ирия вздернула бровь. — От чего же не пришла к алтарю, не покаялась?

— Я… боялась, моя госпожа.

— Что ж, тебя можно понять. Тон твой не был уместен. А я очень не люблю когда меня тыкают носом и проявляют неуважение. Но это в прошлом. Без моего дозволения ты бы не стала губернатором Дастана. Впрочем, истины ради скажу: ты была права. И доказала это своими делами. Не все нужно решать силой, и не все, кто пришел с оружием — враг. В стань, дитя. Я давно не держу на тебя зла…