В конце концов, природа уже обидела Тароса куда сильнее, чем смог бы я.

— А что там об опасностях? — осторожно поинтересовался Люциан.

— О, тут их превеликое множество! — бодро отрапортовал сир рыцарь. — В этом мире нет места лучше для свершения подвигов.

— Или для поисков собственной смерти, — дополнил я, приметив у противоположной стены каменного тоннеля белеющие кости.

Какому-то бедолаге не повезло. Пролежал он тут слишком долго для того, чтобы понять, что случилось. Но я все же чуть отстал от спутников и приблизился к скелету. Вроде человек. Был. Довольно крупный и рослый. Все кости целы, правда на многих трещины и следы от зубов. Помер мой новый знакомец явно не от старости. Об этом свидетельствовал и его превратившийся в ржавую железяку меч. Обнаженное оружие лежало рядом с владельцем такое же бесполезное, как и он сам.

Мечи в этом мире носили люди богатые. Значит, передо мной скорее всего рыцарь, пусть и без доспехов. Собрат Тароса. Кто знает, может наш с Люцианом работодатель составит ему кампанию, привалившись к стене чуть дальше. Мне же придется постараться, чтобы подобной судьбы избежать. Нельзя мне помирать, огород еще не засажен.

— Злой, — окликнул меня бард, — кажется, у нас проблема.

— Скажи что-нибудь новое. У меня проблемы каждый день с тех пор, как я тут оказался.

Мои спутники стояли у развилки. Влево и вправо уводили два тоннеля размером с пятиэтажку. Каждый подсвечивали разноцветные растения, жуки и яркие причудливо изогнутые грибы с тонкими шляпками. Зрелище завораживающее, но и зловещее одновременно.

— И в чем проблема? — я подошел к рыцарю. — Пусть славы оборвался?

— Отнюдь. — Дернул головой Тарос. — Просто задумался.

— О чем?

— В какую сторону нам идти.

— Мы заблудились? — тут же забеспокоился Люциан.

— Что за вздор? — обернувшись, рыцарь посмотрел на барда. — Я просто думаю, куда лучше пойти. Это совершенно разные вещи.

— Нет. Если не знаешь куда идти, то это значит, что ты заблудился, — мне не оставалось ничего иного, кроме как поддержать Люциана.

— Для вас может и так, но не для меня. — Вытащив меч, Тарос отсалютовал им высокому потолку. — Рыцари не блуждают. Они идут к цели.

— А лучше бы шли нахрен… — вздохнул я.

Но сир Тарос меня уже не слушал. Повинуясь, видимо, какому-то наитию, он доблестно потопал налево, отчаянно гремя сталью доспехов на все Подземье.

— Не тревожьтесь, слуги, — отчего-то решил приободрить нас работодатель. — Со мной вам ничего не грозит. Ни одно чудовище не подкрадется к нам незамеченным. У меня глаза орла, уши лисицы, нос волка и…

— … и пожизненный запрет на посещение зоопарка, — вновь не удержался я от очередной колкости.

Но Тарос снова не слышал ничего, кроме своей бравады.

— Будь с ним повежлевее, — шепнул мне Люциан.

— С чего вдруг? — изумился я. — Он же конченый идиот.

— А может все не так? Вдруг у него проблемы?

— Наверняка.

— Вот видишь! — обрадовался бард, но улыбка сползла с его лица, когда я договорил.

— Все его проблемы от того, что он конченый идиот. Но, что хуже, сейчас это наши общие проблемы.

— У тебя просто проблемы с контролем гнева. — Вздохнул Люциан, обгоняя меня и следуя за Таросом.

— Правда, что ли? А я все думаю, почему мне хочется дать тебе пинка.

— И давно у тебя такие мысли? — вполоборота спросил бард.

— С первой нашей встречи.

— О чем вы там шепчетесь? — Тарос, в отличие от Люциана, не считал нужным смотреть на собеседников. Вместо этого он бодрым маршем пер вперед, словно паровоз, нещадно вытаптывая светящуюся травку коваными сапогами.

— О нашей дружбе, — просто ответил бард.

— А я сразу заметил, что вы добрые товарищи.

Рыцарь кивнул своим словам, а я покачал головой и пробормотал:

— Он не только тупой, но еще и слепой.

Последнее, впрочем, как и первое, оказалось чистой правдой. Увлеченный своими мыслями, сир Тарос споткнулся, полетел вперед и врезался в огромный валун. И все бы ничего, вот только его меч при этом по рукоять вошел в этот самый камень.

Не успели мы ничего сделать, как 'камень выпрямился и оказался какой-то смесью медведки и гориллы: огромные передние лапы заканчивались когтями-ковшами, на округлой серой голове темнели два крохотных черных глаза, нос отсутствовал, зато имелась огромная пасть с острыми дергающимися мандибулами.

— Еще одно чудище повержено мною! — не растерялся Тарос и попробовал достать свой меч из бока твари. Клинок вошел точно между двумя на вид прочными пластинами.

Тварь, естественно, этого не оценила и приложила воина с такой силой, что он впечатался в каменную стену. Второй раз за недолгое время шлем спас жизнь своему носителю, а я опять убедился в том, что под сталью и черепной коробкой у Тароса абсолютно пусто.

Отскочив от стены, как резиновый мячик, он вскочил на ноги и завопил: