Напыщенному гаденышу все же удалось вывести меня из себя. Гнев захлестнул сознание, волосы и глаза вспыхнули пламенем. Еще миг и сир рыцарь остался бы на валуне в качестве черного пятна. Но, к счастью для него, я нашел иной способ выплеснуть злость и просто нырнул прямо в темную воду, которая тут же вскипела.

Радостно бросившиеся ко мне хищные рыбы опомнились слишком поздно и не успели свалить куда подальше. Схватив ближайшую сваренную заживо тварь, я взвесил ее в руке и запустил точно в лоб Таросу со словами:

— Кушать подано.

Вода начала сходить не так скоро, как хотелось бы. Нам пришлось проторчать на проклятом валуне столько, что надоело и стоять, и сидеть, и лежать. А больше тут заняться было нечем. Оставалось есть, спать и слушать песни Люциана, которого мне, вопреки ожиданиям, уже не так сильно хотелось утопить в темной воде.

Как говорится, все познается в сравнении. Если бард Лесных далей и раздражал меня с завидной периодичностью, то до уровня сира Тароса ему было, как до Луны пешком. Рыцарь только и делал, что ныл, жаловался и, для разнообразия, мечтал о ратных подвигах. О былых деяниях он тоже рассказывал. Резюмируя все эти охренительные истории, то выходило, что если бы местные боги решили создать камень, которые не смогли бы поднять, то Тарос попросил бы второй и стал ими жонглировать.

А больше, чем дураков, я не люблю лишь балаболов. Серьезно, готов поспорить, что за всю свою жизнь Люциан не сочинил столько бреда, сколько умудрился сгенерировать сир Тарос за несколько часов. Умолкал он только когда набивал рот едой или дремал.

И вот, когда мое настроение стало особенно поганым, я понял, что наверху наступило утро. Именно в это время суток окружающий мир раздражал меня больше обычного. Но сегодня имелась и хорошая новость: вода, наконец, начала уходить. Причем довольно быстро, словно кто-то где-то нажал на слив.

— Рота, подъем, — скомандовал я.

— Пора завтракать? — Тарос потер заспанные глаза.

— Пора валить отсюда, — скорректировал я его план. — И чем быстрее, тем лучше.

— И куда мы пойдем? — рыцарь встал, с хрустом размял спину и плечи, после чего поглядел по сторонам.

— Больше нет никаких мы, — я решил сразу расставить все точки над «i». — Участвовать в твоем безумном плане по сражению с драконом — форменное самоубийство. Так что вали на все четыре стороны, а мы домой.

— Ты смеешь сомневаться в моих силах?! — рыцарь выпятил грудь и обжег меня взглядом.

Ответом ему послужил мой хриплый смех.

— Я не сомневаюсь в силах дракона. Он тебя сожрет и переварит вместе с железяками.

— Это мы еще посмотрим! — привычно заупрямился Тарос.

— Мне бы на такое смотреть не хотелось, — признался Люциан и зябко обнял себя за плечи. — Ну разве что издалека. Сильно издалека.

— Считаете, что у меня нет шансов? — в голосе Тароса не читалось сомнений, лишь насмешка.

— Ни одного, — честно сообщил ему я. — Если ты, конечно, не носишь в кармане гранатомет.

— Что такое гранатомет? — не понял рыцарь.

— То, что решило бы твою проблему. — Объяснять ему детали мне не хотелось. — Так что давай, освобождай Люциана от клятвы и мы распрощаемся.

Рыцарь скрестил руки на груди и поочередно окинул нас хмурым взглядом.

— Значит вы, как крысы, хотите первыми бежать с тонущего корабля?

— А что они должны делать? — теперь усмехнулся уже я. — Чинить его или грести своими маленькими лапками?

— Каждый способен внести свой вклад…

— И мой вклад в том, что я трачу время, чтобы вразумить идиота. Говорю тебе последний раз: дракон сожрет тебя с потрохами, а потом превратит в удобрение для местных сияющих грибов.

— А из этого красивой баллады не получится, — с готовностью подхватил Люциан.

— Маловерные! — Тарос скрипнул зубами, но вдруг улыбнулся и похлопал Люциана по плечу. — Боишься умереть, селянин?

— Честно? — Люциан натянуто улыбнулся. — Я и жить-то иногда побаиваюсь.

— Ничего, — нисколько не огорчился рыцарь, — скоро в этом мире станет одним храбрецом больше.

— Или одним дураком меньше, — я сжал кулаки и шагнул к рыцарю. — Освобождай его от клятвы или до встречи с драконом не доживешь.

— Злой, — примирительно начал Люциан, как всегда выступавший против насилия, — давай не будем усугублять ситуацию.

— Да куда уж больше-то?!

— И все же, — бард попробовал отодвинуть меня от рыцаря, но не смог. — Пока нам все равно по пути. Назад идти слишком далеко, и там еще может стоять вода. Так что вперед и только вперед.