Если не считать приглашёнными жителей села, которых кормили в честь праздника из полевой кухни, то гостей в этот день мы не звали, сидели своей семьёй, плюс няня помогала с виновником торжества — Ромкой. Два года уже парню! Вовсю лопочет, причём уже вполне осмысленно, бегает по дому наперегонки с Мявекулой. Та, кажется, признала сына младшим братом и не только позволяет себя тискать, порой довольно болезненно, но и пытается учить моего наследника всяким полезным, с её точки зрения, вещам. Например, копать в цветочных горшках или точить когти об дверной косяк. К счастью, не все кошачьи урок ему нравятся, а вот спать на ковре, свернувшись в клубок — пытается, хотя предпочитает делать это в обнимку с хвостатой «учительницей».

Роману Юрьевичу к празднику приготовили суфле из белой форели, очень нежное и вкусное. Ромке тоже понравилось, и он тут же поделился с Мявекулой — хорошо хоть, не из одной миски, они и так тоже пытались недавно. К ужасу Маши, которая тогда как раз отпустила няньку, чтобы покормить сына самой, и «буквально на пол минутки отвернулась». А повернувшись обратно увидела, как сынишка протягивает хвостатой подруге свою тарелку, а та тщательно её вылизывает. Оставалось только гадать, как часто они проделывали такой фокус и принимать меры, чтоб не пускать кошку в комнату во время кормления ребёнка. Ага, и терпеть её истошные вопли под дверью, поддерживаемые Ромкой. В общем, терпения хватило на три дня такой изоляции, потом просто следили, чтобы каждый ел своё.

Вообще отпраздновали тихо, скромно, но с чувством. Конечно, со временем день рождения наследника рода станет событием, на которое просто необходимо будет приглашать гостей и устраивать приёмы, как и на мой день рождения тоже, но это будет потом.

На годовщину свадьбы, кстати, приёмы не устраиваются, и вообще этот день редко празднуется. Считается памятной датой, порой в этот день супруги обмениваются небольшими символическими подарками, и всё на этом. Исключение — круглые, юбилейные даты.

Вообще июнь получился замечательным! Мы даже пару раз всем семейством побывали на пляже в Смолевичах. Причём не на прежнем диком, нет! Я и до того не думал, что самый умный в районе, тем более, что многие идеи шли от деда, а тут в этом убедился. Мысль обустроить берег озера для отдыха пришла в голову кому-то ещё, и этот кто-то взялся ей реализовывать. И городские власти поступили по уму: вместо того, чтобы отдать в аренду имеющийся городской пляж, предложили взять в работу смежный участок «дикого» берега, хотя и кусочек имевшегося места отдыха прихватили. Пляж сразу получил несколько неофициальных прозвищ, из которых выжило только одно — барский. Потому что, мол, только баре будут платить деньги за вход на берег, если рядом есть не хуже и бесплатно.

Насчёт «не хуже» — вопрос спорный. В платной части были кабинки для переодевания, общественная уборная, причём не загаженная, за этим явно следили, купальни для особо старомодных и стеснительных, зонтики от солнца и лежаки. Я, если честно, предпочёл бы на песке, на покрывале: это попросту мягче, чем на рейках шезлонга. С другой стороны, песок при неосторожном движении никуда не набивается и меньше живности по тебе ползает. Ну, и Ульяне в её положении сидеть на земле крайне неудобно. Ещё из удобств на платном пляже была бочка с квасом, ларёк с водами и несколько столиков со стоячими местами вокруг них. Идея продавать пиво умерла, не родившись: утверждённым в городской управе «уставом пляжа» запрещалось распитие на нём любых спиртных напитков, включая пиво, как было сказано: «для обеспечения благопристойности и предотвращения утоплений». И рядом бочку ставить бесполезно: стоит выйти за ограду, как войти обратно уже не получится, не оплатив входной сбор заново. Ну, а продавать закуски без запивки… Ну его: крылышек и так не хватает, нет у нас таких фабрик по производству курятины, как в мире деда, где их валом, приходится закупать чуть ли не в трёх десятках мест, да и всё остальное не даст той прибыли, чтобы возиться с сохранностью продуктов на лотках в жару. В принципе, наш магазинчик не так далеко, все желающие адрес знают, могут по дороге зайти и закупить всё, что нравится.

А в целом — неплохо сделано. Не хватает разве что всё-таки какой-нибудь кафешки или закусочной. Ещё бы музыку не слишком громкую, ненавязчивую, что-нибудь инструментальное. И выгородить «лягушатник» для детишек. Ну, ничего, это первый сезон, ошибки неизбежны, глядишь, в следующем году что-то поменяется. Или нет — дед подбросил мысль, как обычно неприятно правдоподобную, что, возможно, неспроста так сделано: столики есть, а еды нет. Чтобы отдыхающие компании посылали ходоков за продуктами, а те платили за вход снова каждый раз, как принесут заказ. Надо подсказать соседским пацанам способ заработка: приносить отдыхающим заказы за денежку малую и передавать через ворота, не заходя внутрь. Или не надо, сами додумаются, мысль-то очевидная.

Хорошо отдохнули, три раза ездили, пока Ульяна не сказала, что у неё на солнце пятна по коже идут. Даже жаль, что на Изнанке такое не построишь, слишком рискованно. Кто знает, что там в воде водится, и главное даже не крупные хищники, а всякая мелкая пакость. Паразиты, конечно, при выходе на лицо мира должны вскоре сдохнуть, но, вспоминая зелёных дождевых червей и рассказ сотрудника бобруйского зверинца — не факт. Да если и сдохнет какая тварь у тебя внутри, кто сказал, что она тут же наружу вывалится, а не начнёт там гнить прямо в теле?! Бррр, короче. Не бывать на Верхнем озере пляжной зоне, если не «никогда», то очень долго, а жалко, место там просто шикарное.

После Ромкиного дня рождения стало очевидно, что Ульяне ходить осталось недели две от силы. К ней опять вернулись страхи и переживания, которые мучили после Машиных родов. Пришлось утешать и успокаивать, даже тёща приехала побыть рядом с дочкой — та, которая Неясытева, разумеется. В промежутках между приступами паники у дочки, да и чтобы отвлечь ту от мыслей, обошла с Ульяной весь дом и подворье, надолго задержавшись в «музейной» части дома. Кажется, она хочет сделать у себя что-то такое же, но пока не знает, где разместить и чем заполнить. Бедный тесть…