— Гад ты, Юра! Надо же было такое ляпнуть! Я еле-еле успела выскочить из комнаты, чтобы не ржать при всех и не стать врагом номер один за то, что посмеялась над горем «мальчика»!

— Чёрствая, бездушная кошатина!

— Ничего не чёрствая, очень даже мягкая, вот, сам проверь…

Проверка затянулась, да. А на утро пришлось вставать рано, чтобы отвезти тёщу с чемоданами на вокзал: она решила ехать в Могилёв из Минска утренним поездом Рига — Ростов-на-Дону, которым я лично ни разу не пользовался: и по времени неудобно, приезжает в город к пяти вечера, и билетов на проходящий поезд может не оказаться. Но, как говорится, вольному-воля. Денег на целителя для Артурчика предлагать не стал: и чтобы не оскорбить невзначай, и мало ли — вдруг на самом деле он не себе сломал ногу-то?

Возвращаясь домой, я чувствовал себя немножко гадом. Просто из-за того, что неприлично радоваться чужой беде, а меня вот порадовало, что у тёщи появился повод срочно уехать. Дальше — больше. Поймал себя на мысли, что Артурчику в любом случае лечиться, так мог бы, гад такой, сломать свою ногу дня на два раньше! Ему всё равно, днём раньше или днём позже, а у меня в семье насколько спокойнее бы было.

А уже дома, подойдя к детской услышал, как Уля воркует с малышкой:

— Котька, Котенька, котёнок ты мой маленький… — и понял, что гроза миновала.

Ну и слава Рысюхе!

Двадцатого июля на мой мобилет позвонил секретарь Государя, давно уже знакомый Прокречетов.

— Добрый день, Юрий Викентьевич. Вам сейчас удобно разговаривать? Есть на чём записать пару слов?

— И вам доброго дня, Семён Аркадьевич. Да, на оба вопроса.

— Итак, событие, о котором говорил Государь, начнётся шестого сентября. К сожалению, в осеннем балу, который пройдёт второго, принять участие не получится.

— Может, к сожалению, а может — и наоборот.

— Вам виднее, но я не об этом. Погрузка техники на платформы планируется первого сентября, там же, где и в прошлый раз…

— Извините, а можно без погрузки?

— Простите, в каком смысле?

— В том, что мы лучше своим ходом доедем. В тот раз у меня остались не лучшие воспоминания, а сейчас, боюсь, вся техника в один эшелон не впишется, придётся ехать минимум двумя, и мне уже страшно. Из-под Москвы мы обратно доехали колёсами даже чуть быстрее, чем туда поездом.

— В этот раз несколько дальше ехать придётся. Хотя, если по обычным дорогам, то расстояние получается меньше, чем по железным… Но опоздание недопустимо!

— Я это понимаю. Если сообщите место назначения, составим с моим командиром дружины маршрут и тогда смогу сообщить время в пути.

— Точное место я вам укажу на карте, пришлю на мобилет снимок. Примерно, для расчёта времени — город Касимов, это между Рязанью и Муромом. Но вы же понимаете, движение колонной…

— Прекрасно понимаю. Мы этот момент отрабатывали, немало нервов потратили. На каждый автомобиль будет два сменных шофёра, плюс запасные — у меня большинство дружинников имеют лицензию. Заодно проверим на практике и надёжность всех систем, и мобильность подразделения и всё остальное. В условиях, частично приближённых к боевым, так сказать.

— Смотрите сами. Пока ещё не поздно организовать перевозку по железной дороге…

— Конечно, посмотрим маршрут, подумаем, если поймём, что не тянем — я с вами свяжусь.

— Прибытие гвардейцев для смены ваших дружинников на охране портала было запланировано на двадцать восьмое августа, трое полных суток на передачу дел. Но с учётом новых вводных…

— Пусть приезжают, в любом случае управимся.

— Тогда готовьте к указанной дате жильё для тридцати двух нижних чинов, из которых пятеро унтер-офицеров и двух обер-офицеров.

— Приготовим.

Я не стал говорить, что жильё уже есть и надо только проверить — об этом, собственно, речь и шла. Не о строительстве же новых домов!

Посидели со штабом, покрутили карты, померили. Оказалось, примерно тысяча сто километров. Старокомельский уверил, что при наличии двух шоферов в одном автомобиле при достаточно длинном световом дне можно проводить в дороге до двенадцати часов, плюс два часа на привалы: два по полчаса, «оправиться и закурить», и один часовой на обед. Остаётся час на разбитие лагеря, час на сворачивание и восемь часов на сон.

— Но это если будет с собой достаточное количество ваших «передвижных казарм». Иначе с постановкой и сворачиванием палаток…

— Неужели палатки ставить дольше часа?! Мы на сборах десятиместную за пятнадцать минут поднимали…

— На подготовленном месте, заранее привезённую… Одна только выгрузка из кузовов палаток и всего нужного до двадцати минут занять может, потом выяснение, кто что чужое прихватил, потом планировка лагеря и куча других дел. Это не считая того, что колонна не мгновенно соберётся и остановится. Практика показывает, что рота, идущая с гужевым обозом, становится на бивуак минимум часа за два. Утром позавтракать, помыться-побриться, сложить палатки, загрузить имущество, выстроит колонну… Столько же времени, считайте.