Офицеры мои выматывались ничуть не меньше, поскольку имели кучу хлопот по обустройству бивуака, начиная от разметки лагеря и до определения мест караулов и маршрутов патрулей, от снятия пробы на кухне до назначения этих самых караульных и отправки утром передового дозора для разведки пути: несколько раз нарвались на заметное расхождение местности на картах и в реальности, после чего убедились в необходимости подобного изучения окрестностей. И все, от командира дружины до подчинённых Алеся Кудрина, славили судьбу и меня за наличие у нас в колонне передвижных казарм, что избавляли от возни с палатками. Да, в шести спальных модулях было ровным счётом восемьдесят коек, плюс четыре спальных места в кабинах трёхосников, а население колонны составляло сто тридцать шесть человек, не считая меня, но парадоксальным образом все помещались. Да, сменяющиеся с караула бойцы ложились на кровати, с которых поднимали своих сменщиков, почти «тёплая постель» старого парусного флота; да, кое-кто ночевал в кабинах грузовиков или даже в кузовах, где груз и свободное место позволяли; да, Старокомельский и Вишенков жили прямо в КША, а Нюськин в командно-наблюдательном пункте, где для этого пришлось демонтировать стол и сделать из пары лавок, нескольких досок и матраца спальное место. Но все в один голос уверяли, что это несравнимо удобнее, чем возиться с палатками.

Самое главное: за всеми этими дорожными развлечениями на место мы приехали только четвёртого сентября к обеду. Если бы не выехали на два дня раньше первоначального плана — то завтра в момент начала смотра бултыхались бы по ухабам где-то к западу от Рязани. Можно сказать — по краешку прошли. И это ещё за время пути ни одного серьёзного дождя не случилось, так, пару раз побрызгало немного, пыль прибило немного. Правда, выгоду от этого получал только первый десяток автомобилей в колонне, потом колёса разбивали и перемешивали корку, и пыль начинала лететь почти так же, как и до дождя, разве что сильнее прилипала на мокрые кузова и кабины.

В месте назначения нас уже ждали. Правда, или не представляли толком, кто именно и в каком составе едет, хотя я передавал Семёну Аркадьевичу полный перечень техники и список личного состава, или решили проигнорировать полученные данные, считая, что «лучше знают». Да, начальник караула на въезде на полигон — палатка, полосатая будка, как у городового и шлагбаум, который спокойно можно объехать с любой стороны — отправил вестового, который вернулся с комендантом лагеря лично, носившим погоны полковника кавалерии. Этот полковник порадовал нас сообщением, что площадки для размещения готовы, я уж понадеялся, что наконец-то всё будет как надо, а не как получается, и даже не обратил внимание на то, что «площадки» — во множественном числе.

Этот странный человек выделил для размещения техники узкую полосу слева от дороги, на которой планировал разместить колонну, развернув её головой к выезду, изображая готовность к маршу. Сама по себе идея пусть не бесспорная, но нормальная, однако то, что нам выделили всего двести пятьдесят метров погонных… Ага, а место для размещения личного состава — едва ли не в противоположном углу лагеря, вроде как «с глаз подальше»! Очень оригинально: бросить имущество в буквальном смысле слова под забором — тропа, протоптанная патрульными, шла метрах в десяти от дороги и уйти неведомо куда.

— Господин полковник, при всём уважении, но схему размещения придётся переделать.

— Что значит, «придётся»?! Никто не собирается ломать налаженную и утверждённую структуру лагеря из-за ваших капризов!

— Я не говорю про желание, я говорю о необходимости.

— Не вижу никакой необходимости.

— Ну, так посмотрите. Для размещения техники согласно вашим пожеланиям нужно как минимум втрое больше места. Даже если ставить вплотную.

— Что вы мне тут сочиняете! Для десятка грузовиков места более, чем достаточно!

— Для десятка — возможно. У меня три десятка единиц техники, плюс шесть орудий, плюс зарядные ящики к ним, плюс прицепы.

— Если вы привыкли таскать за собой обоз…

— Господин полковник! Вы вообще читали присланные вам материалы о том, сколько и чего входит в состав моей батареи?

— Да, там был какой-то вздор. Я не один десяток лет в армии, и без того знаю состав полковой батареи, так что не нужно мне тут…

— При чём здесь вообще полковая батарея?! Речь об отдельной миномётной батарее нового штата! И для размещения её в линию нужно порядка семисот пятидесяти метров.

— Господин капитан! Извольте прекратить пререкаться со старшим по званию и приступить к выполнению приказа! Я вас больше не задерживаю!

— Зато я вас не могу отпустить.

— Да как вы смеете!

— Легко. Я — гвардии инженер-капитан запаса, но даже если бы состоял на действительной службе — вы не являетесь моим начальником и не можете отдавать мне приказы, во всяком случае — не в мирное время. А как флигель-адъютант я нахожусь в прямом и непосредственном подчинении Его Величества.

— В этом лагере — я старший воинский начальник, и все, размещённые на его территории, обязаны мне подчиняться!

— Ну, я пока ещё не разместился. И, скорее всего, не стану этого делать. Потому что не собираюсь в угоду вашим, господин полковник, эстетическим фантазиям нарушать прямой приказ Государя Императора.

— Никто вас не заставляет ничего нарушать! Просто уберите всё лишнее в сторону.

— У меня нет ничего, как вы изволили выразиться, «лишнего»! Приказ Его Величества…