— Его Императорского Величества, если уж взялись козырять Его именем!

— Я, как владетельный барон и личный вассал Государя имею право на упрощённое титулование. Но речь не об этом. Приказ гласит: «Представить отдельную миномётную батарею в варианте наиболее широкого предложенного штата». Это тридцать единиц механических транспортных средств, плюс собственно орудия, плюс прицепы. Да, ещё придётся где-то разместить десять единиц техники внештатной для отдельной батареи, но входящей в штат уже отдельного дивизиона. Потому и разместить нужно рядом, для общего показа.

В общем, ругались мы ещё долго, решили попробовать разместить технику, но повернуть поперёк дороги. Правда, прицепы и миномёты в таком случае не поместятся на участке до тропинки и не будут видны. Придётся их отцепить и поставить рядом с буксирами, что ещё съест место.

Попытка разместить сверхштатные единицы по другую сторону дороги вызвала ещё один раунд споров и ругани, без перехода на личности, разумеется. Полковник переживал из-за того, что при этом мы закроем вид на лагерь каких-то «уважаемых людей». Я чуть было не высказал мысли по поводу уважаемых кем-то прилипал, но сдержался: мало ли, вдруг на самом деле нужные люди. В итоге через каких-то двадцать минут договорились, что не вместившуюся слева технику буду ставить справа, но начиная от дальнего края.

Следующий раунд ругани и споров, уже изрядно утомивших, касался нежелания полковника разместить нас рядом с техникой и стремления, наоборот, загнать нас на дальний край лагеря. Довод, что это МОЯ техника, ЛИЧНОЕ имущество, и я сам желаю и должен обеспечить его сохранность вообще за аргумент признан не был. Тогда я, по совету деда, зашёл с другого фланга.

— Имущество без присмотра я бросить не могу. Мало ли, что-нибудь сдуру гаечку «на память» открутит, а потом какая-нибудь деталь на Его Величество упадёт. Но разводящего со сменой караула буду отправлять через центр лагеря.

— Воля ваша, всех богов ради. Только настоящим часовым не мешайте.

Пассаж насчёт настоящих и не совсем я проигнорировал, и продолжил:

— Отправлять их буду строем, со строевой песней и под барабанный бой, ритм отбивать. — И, не удержавшись добавил: — Чтобы всё было по-настоящему. С учётом погоды и удалённости поста сменять часовых буду, пожалуй, каждые полчаса. Где, говорите, ваша палатка находится?

Полковник умудрился одновременно вздохнуть, застонать и проскрежетать зубами, после чего пошёл расчищать место для нашего бивуака. Таки ура. Надеюсь, пока мы выставляем технику, он успеет разогнать всех лишних. Даже странно, что такая конкуренция за места возле въезда, если сравнивать лагерь с домом — в прихожей. Неужели такое острое желание первыми попасть на глаза Государю Императору? Какой в этом смысл?! Ну, или я чего-то не знаю, а потому не понимаю.

После того, как технику разместили, на что ушло немало времени, её требовалось привести к парадному виду. Но сначала пообедали — благо, обед как раз дозрел. Для того, чтобы всё вымыть, бочку для технической воды пришлось гонять к речке четыре раза. И, думаю, утром нужно будет пройтись водой и тряпкой ещё раз. Пока одни мыли и чистили, другие разбивали — да-да — палатки. Те, что ехали в двух грузовиках, отведённых под 'прочее имущество. В первую очередь — две навеса для столовой, рассчитанные на шестьдесят едоков каждый. А к ним в довесок — офицерскую палатку, поскольку ночевать в штабе без крайней на то необходимости просто неприлично, а в случае Нюськина ещё и исключает использование техники по прямому назначению. Тут же разбили и госпитальную палатку — конечно, нужно бы поставить возле санитарного автомобиля, но там, рычать хочется, для неё не было места. Ну, и палатку на роль караулки поставили тоже. Да, спальные модули сняли с грузовиков и также выставили в два ряда на отведённом для ночлега месте.

Ну, а потом принялись чинить всё, что требует починки и подкрашивать всё, что ободралось или чинилось в полевых условиях. И заняло это неожиданно много времени, почти непростительно много! Судите сами: приехали в лагерь мы около двух часов дня, а работы при свете артефактных фонарей закончили вскоре после одиннадцати вечера. Фонари подняли на шесты, обеспечив освещение стоянки, и отправились спать, понимая, что завтра придётся пройтись по всей технике ещё раз, уже при свете дня.

Утром нам сыграли «Зорю», общую для лагеря, что было, вообще-то говоря, не совсем по уставу. Но если этим нас собирались разбудить, то промахнулись — все уже были на ногах, более того, в кухонном котле закипала вода для завтрака. Кстати, наш завтрак, не чаем и хлебом, а нормальный, который включал в себя пшеничную кашу с маслом, варёное яйцо, брусок сыра, булку и уже после этого чай, вызвал откровенную зависть на лицах свидетелей, и не только из числа нижних чинов. После еды все разбежались по заведованиям, наводить лоск и блеск, а я занялся сборкой дельталёта, который также решили установить в ряду сверхштатной техники. Ну, а что? И полезная вещь, для дивизиона, на мой взгляд, вовсе необходимая, и Государь про эту вещь уже не раз слышал, но ни разу не видел, и вопросов дурацких типа «а что это у вас там на крыше лежит» не будет.

Ещё в ряд сверхштатных единиц перешли второй автомобиль из состава ремонтной мастерской и прицеп с запасными частями, поскольку они из штата не батареи, но дивизиона. Вытащили и поставили на турели оружие, и «Кроны», и картечницу, а на двух разведывательно-дозорных автомобилях установили перископ и бинокль, дабы показать варианты оснащения и использования этой техники.

Даже парадную форму все успели в порядок привести, на всякий случай, хоть по понятным причинам и не надевали. Правда, нервничали все и переживали страшно, что сильно отвлекало и мешало работе, а также прибавляло её, этой самой работы, когда из-за нервов кто-то делал что-то уж очень не так, как надо.

Высокие гости показались, как положено, в самый неудобный момент: в начале обеда. Только-только первому десятку дружинников щи налили, как наблюдатель с помоста на передвижном командно-наблюдательном пункте, который нарочно поставили поближе ко въезду, сообщил по мобилету, что приближается облако пыли, в котором видны автомобили. А минут через сколько-то и гонец от караулки проскакал верхами. К этому времени я уже успел поделиться с окружающими мудростью про «война — войной, а обед по расписанию» и приказал продолжать выдачу питания. И как раз, когда первые шесть десятков получили своё — сразу из двух котлов на обе стороны быстро получается, долгожданные проверяющие въехали в лагерь. Правда, оказались немного не того состава, на который рассчитывал комендант лагеря, но, думаю, это пока так, а там и Государь если не сам подтянется, то доверенное лицо пришлёт.