Дед вытаращил глаза сперва на меня, а потом на пирог. Вилен усмехнулся.

– Пробуй, не боись, отец, – подбодрил его Вилен. – Я уж сам за утро пяток таких отведал. Жив, как видишь.

Коза заблеяла, словно нам вторила, а может предостерегала хозяина от лишнего риска. Дедулька на нее теперь покосился, да все ж откусил от пирожка кусок. Внутрь заглянул вот, еще раз попробовал. Да глаза прикрыл с выражением лица блаженным.

– Такие только у мамки моей выходили, – протянул завороженно. Глаза-то открыл наконец и на пирог опять уставился. – Это ж откудова у вас такое?

– Нина наша головой ударилась, – Вилен меня вдруг за плечи приобнял и к боку своему прижал, довольный. Вроде бы и просто работницей забахвалился, а мне вдруг так жарко стало от этого внезапного жеста, что я даже растерялась. – Теперь вот пироги печет.

И на меня глядит, а я и слова все растеряла. Теплый он оказался. Через свое платье и его рубаху даже ощущалось. И так странно, что даже сердце в груди удар пропустило. Вроде ж и не девчонка совсем… Хотя о чем это я? Тело-то теперь молодое.

Осознание этих моих реакций из-под ног словно землю выбило. Вот дела…

– Всем бы так ударяться, – усмехнулся дедулька. Порывшись в кармане, он сунул Вилену медную монетку. – Зайду еще к вам.

Высвободившись из нежданной хватки, я встряхнулась и поспешила подхватить еще один пирожок, на этот раз с луком и яйцом, завернула в бумагу и сунула дедку. Не время сейчас для самоанализа

– Вы главное и другим расскажите, где такие пироги нашли, – с улыбкой попросила я. Мужчина от угощения отказываться не стал, улыбнулся довольно и пошел своей дорогой.

– С ценами-то что делать будем? – уточнил у меня Вилен, крутя в пальцах монетку.

– А сколько кружка эля твоего стоит, или чем ты тут народ травил?

– Что значит травил? – Вилен меня взглядом пришиб. Ага, вот уже и гордость из голоса улетучилась.

– То и значит. Что ничего полезного в этих пойлах нет.

– Они душу лечат, – проворчал он, отходя к столу и расправляя скатерти. Те, к слову, и так ровно лежали.

– А тело калечат. А между прочим, в здоровом теле – здоровый дух.

– Ты где этого понабралась? – снова взгляд сверлящий, а я опять язык прикусила. Ох, нарвусь я, чуется.

– Где понабралась, там уже нету. А по ценам, от средней цены за кружку возьми половину. Вот с капустой столько и будут стоить. С яйцом так же, а с яблоком чуть подороже.

– Так яблоки ж бесплатные, – Вилен даже щетину свою почесал. – Разве не дешевле прочих должны быть?

– Там еще сахар, а шарлотку взбивать долго и корочка сверху безешная выходит, во рту тает. Это уже не просто на ход ноги перекусить, а и посмаковать можно. Так что дороже должно быть.

– А варево твое? – он кивнул на кувшины.

– Не варево, а компот, Вилен, ком-пот, – протянула я, почти страдая от таких кощунственных слов в адрес моих трудов. – Чуть дешевле бери, чем за пирожки с капустой.

– И откуда ты все это знаешь? – он снова внимательно поглядел на меня. – Чуть дешевле, это сколько в монетах?

А сам глазами сверлит меня. И вот видела я теперь в его взгляде явную подозрительность. Как тогда ночью, когда он мне на руку воду с серебром лил.

Но уж прости, Вилен, пока в этом мире я не разберусь, что к чему, правду тебе рассказать не могу.

Но тут и другая проблема была, я ведь понятия не имела, какие деньги тут вообще в ходу.

– Это ты уж сам реши, – отмахнулась я, хотя, конечно, нужно толково все посчитать. Но лучше я тихонько у мальчишек выспрошу про деньги, а у Дульсинеи о стоимости продуктов, чтоб прикинуть, какой расход и какие цены надо будет на это дело ставить. А то Вилен уж как-то слишком пристально смотрит и вопросами стал допытываться. Как бы чего себе не надумал лишнего.

Из лавки напротив вышли несколько дам. Платья, чепцы, передники – все при них. Дородные такие, пышнотелые.

– Ай чтоб вас… – внимание Вилена на них сразу переключилось. Но как-то не шибко обрадовался он. Отвернулся и снова стал на столах чего-то копошиться. А сам бочком-бочком, да ко входу в таверну.

– Вы поглядите, это что ж тут такое делается! – одна из дам всплеснула руками в притворном восторге. Их было трое и все три с Вилена глаз не сводили.

Я даже не сразу поняла, чему они больше восторгаются – хозяину таверны или пирогам.

Вилен, стоявший ко мне сейчас боком, очи долу вознес, что-то пробормотал и с явным усердием нацепил на лицо добродушную улыбку.