— Красиво, — выдохнула гидромантка. — Я здесь впервые.

— Подожди, пока внутрь попадёшь, — с лёгкой иронией отозвалась Василиса.

У ворот нас остановил усиленный пост охраны. Стражники в парадной форме с гербами Московского княжества проверяли каждую машину с особой тщательностью. Когда подошла наша очередь, я протянул документы через окно.

Офицер взял их, внимательно изучил, затем что-то проверил в своей скрижали.

— Маркграф Платонов Прохор Игнатьевич с сопровождающими, — произнёс он официальным тоном. — Вы есть в списке допущенных лиц. Следуйте за машиной сопровождения на гостевую стоянку.

Я убрал документы обратно, мысленно усмехаясь. Конечно, я в списке. Официально уведомил канцелярию князя через Эфирнет о своём визите и просьбе о встрече. Ответ был предсказуемо уклончивым — меня примут «по возможности» из-за «загруженного рабочего графика Его Светлости». Стандартная бюрократическая отговорка, означающая: «Мы вас видеть не хотим, но прямо отказать не можем».

Что ж, они меня обязательно примут. Иначе и быть не может — не каждый день дочь князя возвращается домой после долгого отсутствия.

Служебный автомобиль повёл нас через внутренние дворы Кремля к специальной стоянке для высокопоставленных гостей. Припарковавшись, я повернулся к своим бойцам:

— Степан, останешься здесь с ребятами. Держите связь.

— Понял, воевода, — кивнул водитель.

Я вышел из машины и оглядел нашу небольшую делегацию. Все выглядели подобающе случаю — я в строгом тёмном костюме, Тимур в похожем, но чуть более скромном. Девушки тоже постарались — Полина выбрала платье тёплого бордового цвета, подчёркивающее цвет её ореховых глаз, а Василиса остановилась на тёмно-синем, почти чёрном наряде с минимумом украшений.

— Идёмте, — скомандовал я.

От стоянки до входа в Сенатский дворец нас сопровождал молодой офицер гвардии. У массивных дверей нас встретил ещё один контрольно-пропускной пункт. Здесь проверка была более деликатной — никаких грубых обысков или резких движений. Охранники вежливо попросили пройти через рамку металлодетектора и показать содержимое карманов.

— Простите, госпожа, — обратился один из стражников к Василисе. — Не могли бы вы снять очки? Протокол безопасности.

Княжна медленно сняла солнцезащитные очки, и я затаил дыхание. Сейчас всё могло пойти не по плану. Но охранник лишь мельком глянул на её лицо и кивнул:

— Благодарю за понимание. Проходите.

Я мысленно выдохнул. Сработал классический психологический эффект — никто не ожидал увидеть пропавшую княжну здесь, в составе делегации провинциального маркграфа. Когда встречаешь известного певца в продуктовом магазине, тоже не сразу его узнаёшь — контекст не тот.

Нас провели через анфиладу залов с высокими потолками и хрустальными люстрами. Паркет блестел так, что можно было смотреться как в зеркало. На стенах — портреты прежних правителей Москвы в тяжёлых золочёных рамах.

Наконец мы оказались в какой-то гостиной — зале ожидания для просителей. Первое, что бросилось в глаза — обилие синего цвета с золотом. Тяжёлые шторы с золотыми кистями, такая же обивка на белой с позолотой мебели. Отражённый в зеркальных канделябрах свет наполнял зал ощущением торжественности и покоя одновременно, а классическое сочетание белого, голубого и золота создавало атмосферу сдержанной роскоши.

В зале уже находилось с десяток человек — судя по одежде и манерам, представители знати, крупные купцы и промышленники. Все сидели небольшими группками на диванах и в креслах, негромко переговариваясь. При нашем появлении некоторые подняли головы, оценивающе осмотрели и вернулись к своим беседам.

Мы заняли свободные кресла в углу зала.

— Сними очки, — попросил я Голицыну.

Та подчинилась, но едва устроившись, наклонилась ко мне и зашептала:

— Чтобы попасть в Приёмную представительского кабинета князя, нужно пройти через два зала. Сначала Голубую гостиную, где мы сейчас, потом Кабинет аудиенций.

— И в чём разница? — тихо спросил я.

— Кабинет аудиенций, несмотря на название, тоже для ожидания. Но есть нюанс, — геомантка оглянулась, убеждаясь, что нас никто не слушает. — В Голубой гостиной ждут те, кто почти наверняка к князю не попадёт. Достаточно высокое положение, чтобы их впустили во дворец, но отец не желает их видеть по тем или иным причинам. А в Кабинете аудиенций — те, кто точно будет принят сегодня.

Она обвела рукой зал с его посетителями.

— Все эти люди либо надеются на чудо, либо просто не хотят признавать очевидное. Способ вежливо уклониться от разговора — им не отказали во встрече прямо, но и не пустят к отцу из-за «загруженного рабочего графика Его Светлости», — сама того не зная, оно почти дословно процитировала полученное мной письмо от княжеской канцелярии. — Так можно сидеть неделями.

Полина встревоженно посмотрела на меня:

— Прохор, ты же что-то придумал? Мы так до старости можем здесь прождать!