— Сделаю! Эти двое как гончие — учуют кровь, так не отстанут, пока всю правду не выкопают.

— И последнее, Родион. Найди бывших жертв Бутурлина, тех, кто выжил. Помоги им подать иски. Пусть он захлебнётся в судебных разбирательствах. Если потребуется, привлекая моего юриста для консультации.

Я осознавал, что это потребует финансовых вложений. Однако не сомневался, что в случае успеха, Илья и Лиза мне всё компенсируют. Их отец был человеком чести, и наследники до сих пор показали себя с наилучшей стороны.

Что же касается оборотных средств, их после Гона у нас образовалось с запасом. Я даже приблизительно еще не подсчитывал возможную прибыль от добытых ресурсов, но был уверен, что на судебное противостояние с мерзавцами денег хватит.

— Ядрёна-матрёна! — восхитился Коршунов. — Да мы его со всех сторон обложим, как волка флажками! Жизнь мёдом не покажется, это я вам обещаю. К вечеру этот кровопийца пожалеет, что на свет родился!

Я усмехнулся его энтузиазму:

— Действуй, но осторожно. Враг опасный, связи у него серьёзные.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Сиятельство! У меня тоже кое-какие связи имеются. Да и ребята мои — не пальцем деланные.

Завершив разговор, я посмотрел на Полину, которая внимательно слушала весь диалог.

— Впечатляет, — задумчиво произнесла графиня, — но что делать с этими мерзкими слухами про тебя и Лизу? Это же просто отвратительно!

— Слушаю твои предложения.

Девушка оживилась:

— Во-первых, нужно официальное заявление от самих ребят. Пусть Илья и Лиза публично поблагодарят тебя за помощь и защиту. Расскажут, как вели себя «добрые родственники» в день приезда. И попросят общество не верить клевете.

Я кивнул. Идея была здравой.

— Во-вторых, — продолжила Полина, — нужна женская солидарность. Я поговорю с Викторией Горчаковой и Екатериной Белеутовой. Последняя имеет весьма влиятельное положение в местном знатном сообществе. Мы возьмём Лизу под покровительство. Будем появляться с ней на людях, сопровождать на мероприятия. Когда уважаемые дамы окружают девушку заботой, никто не посмеет распускать грязные слухи.

— Отличные идеи, — признал я. — Особенно вторая. Действительно, если Елизавета будет постоянно в окружении достойных барышень…

— Вот именно! — Полина даже подпрыгнула от воодушевления. — Мы сделаем из неё самую оберегаемую девушку в городе. Посмотрю я, как эти сплетники потом языками ворочать будут!

— Займёшься этим? И поговори с Ильёй и Лизой о публичном заявлении.

— Конечно! Прямо сейчас и начну.

Графиня вскочила, готовая немедленно приступить к делу, но я остановил её:

— Полина. Спасибо за помощь. Это многое значит.

Девушка смущённо улыбнулась:

— Не за что. Мы же… друзья. А друзья помогают друг другу.

Когда она ушла, я откинулся в кресле, обдумывая предстоящее. Сергей Бутурлин начал игру, не представляя, с кем связался. Что ж, посмотрим, как он запоёт, когда земля начнёт гореть у него под ногами.

Ровно в два часа дня наш автомобиль остановился у величественного здания княжеской канцелярии. Я вышел первым, поправляя лацканы нового костюма из тёмно-синей шерсти с едва заметной золотистой нитью. После получения титула маркграфа я заказал у лучшего портного города целый гардероб — больше не было нужды покупать готовые костюмы и выглядеть белой вороной среди аристократов, как это случилось на том памятном первом званом ужине у Бутурлиных.

— Каждый раз, когда вижу это здание, — заметил Стремянников, выходя следом за мной, — думаю, умели же предки строить! Впечатляюще, верно?

Канцелярия представляла собой трёхэтажное строение в стиле позднего классицизма с колоннами коринфского ордера и барельефами, изображающими аллегории Правосудия и Мудрости. Широкая мраморная лестница вела к массивным дубовым дверям, охраняемым двумя стражниками в парадной форме.

— Пётр Павлович, напомните мне о полномочиях канцелярии, — попросил я, пока мы поднимались по ступеням.

— С удовольствием, Ваше Сиятельство. В княжеской канцелярии есть особая должность — Княжеский арбитр. Это всегда аристократ не ниже графского достоинства, имеющий право разбирать претензии между дворянами. Его задача — определить, требуется ли полноценное судебное разбирательство или конфликт можно урегулировать посредством медиации. В зависимости от его решения дело передаётся дальше в княжеский суд на разбирательство самим князем или же прекращается.

Логично, ведь судить дворян может только сам князь.