Василий засмеялся.

— Выглядишь потрясенным, Серёга. Неужели думал, что обнаружишь здесь какого-то оборванца из подполья?

Князь поднял руку, останавливая сына.

— Сергей доказал свою преданность. Он заслужил правду.

Львов резко выдохнул.

— Так это… вы отдали приказ убить Терновского? Вы украли чертежи с завода?

— Мы? — Князь покачал головой, — Нет, Сергей. Ты. Но — по нашей просьбе.

Он положил руку Сергею на плечо.

— Добро пожаловать в настоящую игру.

Лунный свет пробивался сквозь листву, рисуя на земле узоры, похожие на магические руны. Князь Долгорукий остановился под древним дубом, положил ладонь на его кору и обернулся к Сергею:

— Месяцы подготовки. Сотни жизней. Тысячи тонких нитей, которые мы плели… И всё ради одного момента.

Василий, стоявший чуть поодаль, нервно постукивал пальцами по эфесу церемониального кинжала.

— Отец скромничает. Мы уже в шаге от того, чтобы перевернуть Москву с ног на голову.

Сергей почувствовал, как в груди зашевелилось что-то тёмное и жадное.

— И что же мешает?

— Ты наверняка помнишь, как мы разорвали помолвку Варвары с тобой? — начал князь неожиданно мягким тоном.

Сергей почувствовал, как в висках застучала кровь. Образ Варвары — высокомерной, холодной, бросившей его с презрительным письмом — вспыхнул перед глазами.

— Прекрасно помню, — ответил он ровным голосом, — И прекрасно понимаю ваши мотивы.

Князь покачал головой, и в его глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее искренность.

— Прошу прощения за эту… необходимую жестокость. Это было политическое решение — после твоего поражения на дуэли нам пришлось демонстративно отстраниться, — Он сделал паузу, — Но мы никогда не отказывались от этого союза по-настоящему.

Василий, стоявший рядом, кивнул:

— Особенно теперь, когда ты доказал свою ценность для нашего дела.

Сергей ощутил, как что-то холодное и скользкое заползает ему в грудь. Он представил Варвару — её надменную улыбку, презрительный взгляд… И понял, что хочет не жениться на ней, а задушить.

Убить — жестоко и хладнокровно.

— Вы слишком добры, — произнес он, заставляя губы растянуться в подобии улыбки, — Но разве Варвара согласится?

Князь махнул рукой:

— Дочь послушается моего решения. Тем более… — Его взгляд стал проницательным, — … ты ведь всё ещё любишь её, не так ли?

Перед глазами Сергея всплыли другие губы — жадные, насмешливые, пахнущие дорогими духами и кровью.

Губы Киры.

— Конечно, — солгал он, — Вашу дочь сможет забыть только слепой.

— Тогда все решено, — заключил князь. — После успеха операции мы объявим о возобновлении помолвки.

Сергей кивнул, тщательно скрывая ярость. В голове уже складывался план: сначала использовать Долгоруких, добиться власти… А потом…

— Я тронут вашим доверием, князь, — произнес он, делая глубокий поклон, — И готов оправдать его. Но скажите честно — вы всерьез готовы отдать дочь в жены чернокнижнику?

Тишина. Даже ветер будто замер.

Василий напрягся, пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

А князь Долгорукий… рассмеялся.

Громко, искренне, как будто услышал лучшую шутку в жизни.

— Ох, Сергей, — он вытер слезу с морщинистой щеки, — Неужели ты думаешь, что тёмные искусства практикуют только в подворотнях?

Сергей даже не моргнул.

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, — князь внезапно перестал смеяться, и его голос стал низким, словно доносящимся из-под земли, — что во многих семьях всегда были свои… специалисты.

Он медленно поднял руку, и между пальцами вспыхнул свет — но не золотой, не благородный, а гнилостно-зеленый, мерцающий, как болотный огонёк.

Сергей почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— Вы…

— Мы, — поправил его Долгорукий, — Ты не первый, кто пошёл этим путем в нашем кругу.

Василий, до этого молчавший, ехидно ухмыльнулся:

— Мой прадед лично разработал ритуал, который использовали мятежники в тридцатых годах прошлого века. Целая деревня, занятая солдатами Императора высохла за ночь. Без единого следа.

Луна, пробиваясь сквозь листву, освещала лица троих мужчин холодным серебристым светом. Сергей стоял, скрестив руки на груди, чувствуя, как в висках пульсирует ярость.

— Вы ведь неспроста заговорили о своей дочери, князь?

Князь Долгорукий обменялся взглядом с сыном, затем медленно провел рукой по резной колонне беседки.

— Моя дочь — провидица, Сергей. Её видения… были одним из наших преимуществ.

Сергей нахмурился.

— Были?

— Именно так, — Князь сжал кулак, и в его глазах вспыхнуло что-то тёмное, — Видения Варвары позволяли нам предугадывать действия врагов, избегать ловушек, находить слабые места в их защите. Но теперь…