— Если бы я хотел тебя добить, — ухмыльнулся я, вытирая пот со лба, — то сделал бы это гораздо раньше. Добро пожаловать домой.

С помощью подскочивших учёных Пётр медленно вылез из капсулы, потянулся, проверяя суставы, затем постучал кулаком по груди. Звук был глухим, плотным — плоть, кости, ничего лишнего.

— Чёрт возьми, — он рассмеялся, — Я даже потеть могу. Настоящий человек.

Лаборатория в мгновение ока превратилась в муравейник. Десяток магов в белых халатах облепили Салтыкова — как мясники дорогой кусок говядины.

— Дышите глубже, ваша светлость, — бормотал круглолицый целитель, прикладывая к груди князя хрустальный резонатор.

— О, простите, я забыл, как это делается, — огрызнулся Пётр, но подчинился. Резонатор завизжал, выдавая радужный спектр.

В углу две артефакторши что-то горячо обсуждали, тыкая пальцами в голограмму его энергопотоков.

— Видите этот всплеск? — шептала одна.

— Это не всплеск, это он, похоже, просто злится, — фыркнула вторая.

Салтыков поймал мой взгляд и закатил глаза:

— Марк, может, хватит? Я уже чувствую себя лабораторной крысой, которую готовят к вскрытию.

— В прошлый раз поначалу тоже всё было гладко. Однако не дать тебе развалиться окончательно удалось лишь чудом. Ещё пару тестов, — невозмутимо ответил я, наблюдая, как Неклюев водит сканером вдоль позвоночника Петра. Прибор гудел, как разъярённый шершень.

— О-о, интересно! — просиял Вячеслав, — Ваша светлость, вы откатились на уровень Инициатора, но теперь у вас идеальная проводимость энергоканалов! На уровне Архимага!

— Рад, что мои новые потроха вас впечатляют, — проворчал Пётр, но тут же замер, когда к его виску приложили ледяной электрод.

Через двадцать минут, когда маги наконец отступили, кивая и бормоча что-то о «революционном прорыве», я попросил их покинуть помещение и дождался, пока за последним сотрудником закроется дверь.

— Ну что, гений? — Салтыков потянулся, хрустнув позвонками, — Где мои поздравления? Или… — он замолчал, увидев мое выражение лица.

Я провёл рукой по панели управления. Стены зашипели, включая дополнительные уровни защиты.

— У нас проблема, — просто сказал я.

— В чём дело, Марк? — Пётр прищурился, его пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Он напрягся, — Если это шутка, то несмешная.

— Это не шутка. И проблема — точнее, создавший её человек, всё тот же.

— Юсупов? Что он задумал?

Я провёл рукой по экрану когитора, вызывая голографическую запись. Над столом всплыло изображение Юсупова.

— Это не Юсупов, — я переключил запись. Кадры сменились архивными снимками: Феликс Юсупов в 1916 году, затем его сын в 50-х, внук в 90-х… — а затем изображение высокого длинноволосого мужчины со «злым» лицом, — Это Распутин. Он не умер. Умудрился проклясть род Юсуповых и переходил из тела в тело, захватывая подходящего представителя рода.

Салтыков медленно опустился на стул.

— Чёрт… — прошептал он, — Ты серьёзно?

— Да. И теперь он хочет нашу технологию. Через три дня Император подпишет указ о передаче всех разработок «Маготека» под контроль инквизиции. Официально — потому что «слишком опасно оставлять в частных руках».

— Какого хрена?! — Пётр вскочил, стукнув кулаком по столу. Металл прогнулся, — Я не отдам ему эту технологию! Ни за что! Воспользуемся моими связями, я сегодня же начну…

— Всё не так просто, — я перебил его, сжимая когитор в руке.

— Что ты…

— Пётр, прошу, пойми меня правильно — и оставайся спокойным. То, что я предлагаю — единственный вариант.

Я резко нажал на сенсорную панель устройства. Руны вспыхнули алым, и Салтыков застыл на месте, его глаза остекленели. Тело медленно осело на пол, как марионетка с перерезанными нитями, и я едва успел подхватить его.

— Прости, друг, — пробормотал я, поудобнее перехватывая его под руки, — Но тебе придётся ещё какое-то время пробыть там.

Устроив Салтыкова обратно в капсулу, я распахнул дверь лаборатории, заставив вздрогнуть группу магов, столпившихся у мониторов. Они уже достали несколько бутылок шампанского и разливали его по пластиковым фужерам.

— Всё в порядке, — сказал я, отряхивая рукав, — Князь стабилен, но ещё на несколько дней уходит в МР для финальных тестов.

Неклюев вытаращил глаза:

— Но… мы же только что завершили все проверки! И почему так срочно?

Я усмехнулся, делая вид, что поправляю настройки на терминале.

— Вы же сами видели аномалии в его энергопотоке. Если мы сейчас не стабилизируем связь сознания с телом, через месяц он может начать… — я сделал многозначительную паузу, — … терять воспоминания.