— Марк… Я слышал такие имена. Какое из них твоё?

— Ты что, думаешь Марков по всему миру с десяток? — удивился я, — И кстати, ты так и не ответил — кто ты?

— Я слуга своего хозяина.

— Да? И как его зовут?

— Его имя забыто временем… И мной… Он давно ушел из этого мира, не оставил даже памяти о том, как его зовут… Но я помню его… Помню, как он был велик — велик до того, что даже боги трепетали перед ним!

— Занятный, должно быть, был человек?

— Он хотел вернуть себе силу, которую потерял, — продолжил Хугин, будто и не услышав моих комментариев, — И для этого ему нужен был ключ — древний, скрытый в самом сердце Урочища. А я…

— Ты должен был найти этот ключ? — сообразил я, заинтересовавшись бормотанием «Глаза».

— Это была не простая задача. Проклятое дело… Я шёл через огни, через лед, через мрак, где время замерзало. Я преодолел горы, которые пели, и долины, которые рыдали. Я видел города, упавшие в вечную ночь, и реки, текущие вспять. И я открыл путь… Для него.

— Звучит, как отрывок старой саги, — я вдруг ощутил сильную усталость, и сел прямо на пол пещеры, — Значит, ты стал порталом?

— Да. Так велел хозяин… Ему нужно было войти. Чтобы мог обрести то, чего лишился. Но он исчез. Просто… исчез. Без следа. Без объяснений. А я остался один. В месте, которое стало для меня ловушкой.

— Ты говоришь об Урочище?

— Я говорю про шрамы на теле мира… Те, сквозь которые пришла Сила…

— Ну точно Урочища… Слушай, Хугин, а почему ты не ушёл отсюда, когда твой хозяин исчез? Кем бы он ни был…

— Потому что я был связан с этим местом. Связан магией, которую сам же и создал. Я стал частью врат, запирающих храм. И мой хозяин… Он не вернулся, и я остался их частью. И не смог уйти. Ни тогда, ни позже… Я погибал. Меня едва не поглотила сама магия, которую я использовал. Но я… сохранил свой разум, свою суть… в этом глазе. В подарке хозяина, давшем мне жизнь в своё время… А затем… Я бежал из храма… И стал ждать.

— Ждать чего?

— Спасения. Выхода. Возможности найти путь отсюда… Подходящего носителя… Но прошло много времени, прежде чем я смог создать себе хоть какое-то тело. Из тварей, из магии, из болотной тьмы. Я создал и несколько сотен лет взращивал то тело… Я его контролировал. Он был моим оружием, моими глазами, моим голосом. Он должен был помочь мне выбраться. Но ты его уничтожил!

— М-да, извини за это… Не знал, что лишаю тебя спасения. Но эй! — я «щелкнул» ментальный голос по носу, — Твои «стрекозы» сами на меня напали! Я защищался вообще-то! Так что с тебя ещё и причитается.

— Мне нечего тебе предложить, юный маг…

— А я думаю, есть, — продолжая говорить, я исследовал Хугина магическим зрением и своим энергожгутами.

Опасности в нём не было — он не мог «присосаться» ко мне, захватить контроль, да и сил у него было мало — по сравнению со мной, мышиный плевок.

Но заинтересовало меня другое.

Он не был духом, призраком, или магическим существом, созданным силами Урочища — слишком сильно уж различались энергетические сигнатуры… Его «суть», если можно так выразиться, была «искусственной», но разумной. Чем-то…

Похожей на Мунина?

Блин, сколько же этот глаз тут проторчал?

— Что последнее и важное случилось в мире, прежде чем ты сюда отправился? — не держав любопытство, спросил я.

— Хм… Пожалуй, самым важным стала новость о том, что царь Суппилулиум Первый вышел из Хаттуса и разбил объединённое войско Митанни и Египта, захватив всё Восточное Средиземье. А на завоёванных территориях создал вассальные княжества, правителями которых назначил своих младших сыновей.

Несколько секунд я пытался осознать услышанное. А затем, не таясь, присвистнул.

Сети, чтобы проверить информацию, тут не было, по понятным причинам — однако память услужливо подкинула фрагмент скучнейшей лекции Вяземского. На ней он рассказывал про Хеттское царство — одно из крупнейших (недолгое, правда, время) в мире. Во время его расцвета правил как раз Суппилулиум Первый… И было это…

Примерно три тысячи четыреста лет назад.

— Охренеть, — только и произнёс я, — Сочувствую, друг. Ты тут проторчал немало. И как только не свихнулся?

— Что есть «свихнулся», юный маг?

Я только хмыкнул. Всё же я оказался прав — и этот Хугин — не человек…

— Кто ты, Хугин?

— Слуга своего хозяина.

— Опять двадцать-пять… Какова твоя суть?

— Энергетическая.

— Ты сказал, что глаз — «подарок хозяина, давший мне жизнь в своё время». Что это значит? Кем ты был до того, как хозяин сделал тебе подарок.

Повисло молчание. Ментально я ощущал нерешительность собеседника — и его опаску. Он явно размышлял, стоит ли мне вообще доверять.

— Ну?