Он развернулся и прислушался. Стон доносился из глубины сада, недалеко от высоких деревьев с толстыми стволами. Кравцов бросился на звук, подняв в воздух свою трость, которая сейчас только мешала ему. Он с непривычки задыхался, пот струился по его лбу, но он бежал, надеясь, что это Сергей подаёт звук. “Бедный мальчик, он, вероятно, застрял или зацепился за что-то и теперь не может выбраться из своей ловушки. Вдруг его взгляд упал на, лежащую на траве, светлую фигуру, которая свернулась клубком, закрывая лицо руками. Каково же было его удивление, когда он увидел девочку, лицо и руки которой были исцарапаны и исколоты. Ее кровь, вытекающая из неглубоких ранок, смешивалась с травой образуя грязное месиво. Алексей Валерьевич бросил свою трость на траву, и опустившись на колени, и бережно поднял на руки безвольное тело девушки.

Едва прикоснувшись к ее коже, Кравцов тотчас вздрогнул — видения опять нахлынули на него. На миг ему показалось, что небо заволокло тучами, поднялся ветер, и вместо аромата роз в нос ударил жуткий смрад, а под ногами зашуршала высохшая, скукоженая трава. Алексей Валерьевич увидел огромного ворона, который внимательно осматривал его. Но вот ворон взмахнул крыльями и видение исчезло — цветущий сад с зелёной, сочной травой опять осветило яркое дневное солнце. Сыщик плотнее прижал девушку к себе. Она была без сознания. “Да это же Анна Вольская, дочь графини и сестра Сергея.”- изумился сыщик и, оглянувшись, поспешил в дом.

” Господи, что же здесь происходит?”

Алексей Валерьевич торопился, но постоянно оборачивался. Ему казалось, что за его спиной идёт один из тех артистов, которых он “увидел”, у сцены Он отчётливо слышал шаги, дыхание и шуршание плаща. Кравцов остановился — тишина. До дома оставалось несколько метров и сыщик, чувствуя мистический ужас, побежал…

Отдав девочку слуге, Алексей Валерьевич представился и попросил, чтобы принесли его трость — она давала ему ощущение спокойствия.

— Графиня ждёт вас, сударь. Прошу за мной, — слуга поклонился и пройдя коридор открыл двери в гостиную.

Кравцову показалось, что слуга ошибся — это не гостиная, а…склеп какой-то. В комнате царила гробовая тьма. Большие окна были плотно закрыты портьерами, не пропускающими дневной свет. Тусклое освещение исходило только от трёх свечей на канделябре в центре круглого стола. Все стулья были задвинуты внутрь, кроме одного, на котором восседала, словно на троне, очень красивая женщина в чёрном платье. Её волосы были небрежно собраны. Перед ней на столе стоял поднос с чайными принадлежностями, но Изольда Васильевна ни к чему не притрагивалась, вцепившись в подлокотники своего стула. Ее глаза были широко распахнуты, в них застыл ужас.

Алексей Валерьевич, привыкнув к полутьме отметил, что гобелен и портьеры в гостиной при таком освещении выглядели несколько устрашающе — темно красный цвет интерьера имел кровавый оттенок. Кравцов передёрнул плечами и представился.

— Алексей Валерьевич Кравцов, сыщик сыскного отдела. Я здесь, потому что в отдел поступил звонок от вашего управляющего о пропаже вашего сына. Это так?

Изольда Васильевна молчала. Ее взгляд был устремлён в пустоту.

— Может вызвать вам врача?

Сыщик видел столько горя на местах преступлений, что не удивился реакции этой матери на пропажу сына.

— С вашего позволения, я пока опрошу слуг и осмотрю комнату Сергея Петровича, а потом побеседую с вами, если не возражаете.

Алексей Валерьевич поклонился и собрался было выйти из гостиной, но вспомнил об Анне.

— Мадам, я только что нашел вашу дочь в саду. Она была без сознания и сильно поцарапана. Слуга отнес Анну Петровну в свою комнату. Ей нужен врач.

Алексей Валерьевич поклонился и уже дошел до двери, как услышал смех. Изольда Васильевна, запрокинув голову назад, смеялась и хлопала в ладоши.

— Она…без сознания… — хохотала женщина. — Она думала, что все пройдет гладко и ее это не коснется. Нет, мы все повязаны.

Изольда Васильевна, словно очнулась от ступора. Бледность прошла с ее лица. Она, наконец, взглянула на сыщика и пригласила его сесть.

Медленно, стараясь не шуметь Алексей Валерьевич сел и подвинул к себе фарфоровую кружку с чаем, любезно предложенную с графиней.

— Да, мой сын пропал. Вероятно, ночью, так как вечером во время фейерверка в его честь, Сереженьку видели и гости, и слуги, и та, которая осталась. Он так радовался…

Изольда Васильевна заговорила быстро, словно боялась, что не успеет выговориться.

— Все думают, что его украли бродячие актеры. Они так внезапно исчезли, не притронувшись к еде, которую им оставили на кухне. И гонорар, знаете, они не взяли свой гонорар. Это более чем странно — они же нищие… Хотя, у меня есть одна мысль. Я с вами поделюсь…