— Ты… голоден? — прошептал я, чувствуя, как сущность тянет из меня силу. — Тогда возьми.

Я раскрыл внутренние барьеры. Тьма, страх, даже крохи света — всё хлынуло в тварь непрерывным мощным потоком.

Она вздулась, глаза ее лопнули, разбрасывая слизь. Но я не останавливался. Я отдавал, пока её щупальца не начали трескаться, пока визг не заполнил зал.

— Видар, хватит! — кричал кто-то, но голос утонул в этом оглушительном рёве…

Глава 9

Тварь лопнула. Лизи упала мне в руки, а я рухнул на спину, мир поплыл в красно-чёрных пятнах. Над нами сомкнулся разрыв пространства, оставив лишь запах горелой плоти.

— Идиот! — Мавка била меня по щекам, но её ладони дрожали. — Ты же мог умереть!

Я попытался улыбнуться:

— Но… не умер.

Навка, прижимающая к себе Лизи, обернулась: — Это что, часть твоего «не бояться себя»? Пожертвовать собой ради…

— Это часть того, чтобы быть командой, — перебил я, с трудом поднимаясь.

Лизи смотрела на меня, и в её взгляде больше не было страха. Только понимание. Мавка молча прижала ладонь к моей ране. Её свет короткими лучами обвил мою грудь, останавливая кровь.

— Ты балансируешь на лезвии, — сказала она. — Одна ошибка — и тьма поглотит тебя целиком.

Я кивнул. Где-то в глубине души, опустошённой после битвы, уже шевелилось нечто новое. Не страх, не гнев — решимость.

Колокол пробил снова, но на сей раз мелодично, возвещая конец тренировки. Двери зала открылись, впуская запах трав из улицы. Мы выходили, поддерживая друг друга, когда старая бабка появилась в дверном проёме. Ее белые брови поползли вверх при виде устроенной нами разрухи.

— Интересные у вас тренировки, — протянула она, задумчиво разглядывая дырявые стены. — Завтра я расскажу все, что знаю. Вижу, вы готовы выйти наружу, и это хорошо. А сегодня отдыхайте.

Когда она ушла, Навка хмыкнула:

— Думала, что уже видела все за тысячелетия жизни. Ан нет. Каждый раз, находясь рядом с тобой, нахожу причины для удивления.

Мавка толкнула меня в плечо:

— Это ты виноват. Готовься, завтра из тебя сделают приличного героя.

Я засмеялся, и смех подхватили остальные. Одиночество в груди всё ещё тлело, но теперь его разбавляло тепло. Возможно, они боялись моей силы. Возможно, я боялся их потерять. Но пока мы вместе — равновесие возможно.

Даже если ради этого придётся разрывать себя между светом и тьмой….

Опять лежу один — тело стремительно восстанавливается и, уже отвыкнув от безделья, требует нагрузки. Интересно, а насколько сильней я стал? Нет, в том, что я вырос в силе еще больше, сомнений нет — вон как со всеми справился. А это, на минуточку, дух первого порядка и бывшая богиня.

Кстати, она мне обещала свой зад, когда я смогу ее победить. И что-то я его с собой рядом не вижу, а хочется — сил нет. И Навка свалила — мол, тебе нужно отдохнуть. А то, что для меня секс — самый лучший отдых, в расчет не берется.

Может, все-таки стоит поспать? Тело-то нормально себя чувствует, а вот мозги, не привыкшие к таким нагрузкам, явно начинают сбоить. Но как это сделать, если не хочется?

Впрочем, зря я о себе плохо думал — стоило мне лишь закрыть глаза, как голова отключилась, будто свет выключили. И спал я хорошо — мне ничего не снилось, меня никто не тревожил, и даже твердая постель показалась удобной.

— Просыпайся, Видар. Время совершать подвиги, — донесся до меня голос, и мягкая рука коснулась моего лица.

Цап, и вот уже Мавка лежит в моей постели, придавленная моим телом, вытаращив глаза.

— Ага, попалась, которая не давалась!!! — навис я над ней.

— Пусти! Сейчас не время и не место. И вообще, я не готова!!!

— К чему?

— Ну так ты ж насиловать меня будешь? А я даже в душ не сходила!

— Какое же это насилие, если ты сопротивляться не собираешься?

— Ну, если хочешь, я скажу «Ой» и стукну тебя по спине.

— То есть, ты не против моих самых грязных намерений в отношении тебя?

— Ты хозяин, а я…

— Стоп. Вот только не надо мне того этого. У меня тоже гордость есть, и если дама не хочет, то я принуждать не буду. Не нравлюсь, так и скажи, а изображать плаксивую покорность не надо.

— Давай мы потом об этом поговорим, хорошо? Вот решим эту проблему…

— А за ней появятся другие…

— Возможно. Но сейчас, прости, я кроме как о том, чтобы выйти отсюда, думать ни о чем другом не могу. Слишком уж это место темное, а я светлая. Оно пьет мои силы, еще немного, я даже двигаться не смогу.