— Здравствуй, Гордон!

Бык вздрогнул всем телом и ударил копытом в землю, подняв облако пыли.

— Что молчишь? Я знаю, что ты умеешь говорить, и пришла к тебе с миром.

Бык издал громкий рев, мало походивший на мычание травоядного. Я и отсюда видел, что его глаза наливаются кровью, а дыхание с хрипом вырывается из раздувающихся ноздрей. Мне хотелось крикнуть, чтобы Лерой бежала, но понимал, что это только подстегнет разъярённого быка к нападению. Собственно, сейчас любое действие или слово могло стать тем самым пусковым крючком, так как уже знал, что звериная сущность всё больше влияет на человеческое начало этого оборотня поневоле. Да, бык был в ярости, и я знал, что девушка это тоже понимает, но почему-то совершенно его не боится. Я очень надеялся, что Лерой знает, что делает, а иначе… Если с ней и ребёнком что-то случится, то мне и самому жизнь не нужна будет.

— Гордон, я, кстати, пришла мириться, — как ни в чем не бывало, продолжала она говорить. — У меня было время подумать, и я поняла, что тогда была не права. Ставрос мне не пара, не моего круга этот мужчина и не моего уровня.

Я и так это знал, но услышать подтверждение моим мыслям от самой девушки было просто невыносимо! И я только теперь осознал, что все это время я надеялся на чудо.

Отец был прав, когда говорил мне, почему он изначально прочил тебя мне в мужья. Ведь ты подающий большие надежды молодой ученый, будущее светило науки, и что только такой муж мне нужен — умный, целеустремленный, амбициозный! Что именно ты сможешь продолжить дело отца и приумножить наше состояние.

Я невольно заслушался дифирамбами, какие пела девушка ученому в бычьей шкуре, и не сразу обратил внимание, что он и правда стал успокаиваться, дыша всё тише, и уже не взрывал копытами землю.

Меня снова что-то укусило в ногу. Не ожидая никого увидеть, все же невольно опустил взгляд вниз и вздрогнул. Из-под земли вылез небольшой мохнатый корешок и осторожно, словно усиками, ощупывал мою ногу. Вдоль позвоночника пробежали противные мурашки, еще живых растений мне не хватало! Я завозился, пытаясь хоть немного отодвинуться в сторону, когда девушка привлекла мое внимание странной фразой:

— Не надо этого делать!

Я поднял на нее взгляд, Лерой смотрела на быка, но при этом осторожно показывала рукой какой-то знак, и, судя по расположению руки, этот знак предназначался именно мне. Я замер, пытаясь его расшифровать, а она тем временем продолжала заговаривать Гордону зубы.

— Не надо на меня злиться! Любая молодая девушка может ошибиться, вот и я ошиблась!

— И насколько же ты месяцев ошиблась? — наконец заговорил бык. — Хотя, судя по всему, почти на восемь! И что же, ты хочешь выйти за меня замуж, и я должен буду растить чужого ребенка?

— Что ты!? Нет, конечно! Как только я рожу, я отдам малыша отцу! Пусть нянчится с ним сам.

Я внимательно слушал эту галиматью, ни на секунду не веря, что Лерой сможет отдать кому-то своего ребенка, пусть даже и мне. Слушал и на какое-то время совсем забыл о странном корешке, а вспомнил про него, когда мою ногу что-то защекотало, причем уже значительно выше первоначального места. Взглянув туда, я вздрогнул, так как корень уже прилично так вылез из земли и походил на высохшую костлявую кисть руки с длинными когтями. Я снова постарался уклониться от приставучего растения, когда услышал:

— Не надо так делать! — и тут я четко увидел, как Лерой мне подмигнула. Теперь я точно знал, что этот корень — ее рук дело. Ну, пусть не рук, но подружки Аэлиты, это уж точно. Поэтому я замер и, по-прежнему прислушиваясь к разговору, боковым зрением следил за манипуляциями корня. А он, тем временем, ощупав мою ногу и бедро, подбирался к моим связанным за спиной рукам.

Пока мой растительный спаситель возился с путами на моих запястьях, я услышал много интересного. Видимо, гордыню молодого ученого в бычьей оболочке уже давно не «гладили по шерстке», вот его и понесло! Он рассказал, как спланировал свое «долго и счастливо», но Лерой своим отказом и этой выходкой все испортила! Но он, самый умный и т. д., т. п., сумел методом проб и ошибок, с помощью пожеланий, сделать быку голосовой аппарат человека!

Я почувствовал, что мои руки свободны, и еле сдержался, чтобы не убрать их из-за спины и не приняться растирать заколовшие тысячью маленьких иголочек онемевшие запястья.

Посмотрев влево, я заметил, что за деревом Клауса возится похожий корень. По всей видимости, командора с Шейном сейчас тоже освобождают.

Отвлекшись на наше спасение, я чуть не прослушал дальнейший рассказ Гордона, когда он отвечал на вопрос Лерой, как он умудрился подрядить наемников ее ловить, если все уже знают, что она и отец — хозяева планеты, и на криминал точно не пойдут.

На что бык ответил, что он действовал хитростью, сообщив, что Лерой пропала. Заблудилась в лесах планеты. И что за ее спасение нашедшему будет выплачено солидное вознаграждение!

В этот момент, освобожденный Шейн вскочил, так, не вовремя прервав откровения Гордона, и бык, наклонив тяжелую башку, с ревом понесся на него. Лерой стрельнула взглядом в сторону кустов, из которых недавно вышла, и тут же, словно оживший ночной кошмар, оттуда на поляну вылетел Заурус!

— Не трогай людей! — крикнула девушка, и в ту же секунду гигантский червь, шурша костяными щитками, метнулся к быку. Клацнули огромные челюсти, и на землю, в лужу крови, упала лишь рогатая голова, удивленно тараща воловьи глаза с белесыми ресницами. Заурус сделал глотательное движение, и по его телу прошла волна, проталкивая обильный обед в желудок.