Новость про воду всех нас очень вдохновила! И, само собой, мы решили заночевать на берегу реки. Буквально через десять минут мы были уже на месте. Водоем и вправду был очень красив! По его берегам росла осока и рогоз, а вдалеке даже виднелись настоящие заросли камыша с коричневыми плотными соцветиями.

— Это как так получается, что планета находится на окраине вселенной, а растения на ней, как на наших обитаемых? — озвучил Шейн мысль, витающую, я уверен, не только в моей голове.

— Это вообще не планета, а загадка! Растительность есть, а живности никакой! Разве так бывает? — Клаус расстелил свой надувной коврик и со счастливым стоном растянулся на нем.

Ему никто не ответил, так как и говорить было не о чем, такого мы еще ни разу не встречали. Я же расположился около раскидистого куста с красивыми бутонами цветов, а неподалеку от меня устроилась Лерой.

Я вообще заметил, что она все время старается держаться ко мне поближе, на счет чего я вовсе не возражал. Более того, я чувствовал, что она мне нравится все больше и больше. Девушка вообще оказалась на редкость беспроблемной, вернее, она нам их попросту не доставляла. Лерой не лезла, куда ее не просили, ни на что не жаловалась, шагала наравне с нами, бывалыми стражами, не прося привала, а что самое удивительное, часто улыбалась! Насколько она ни была бы уставшей, но я ни разу не увидел у нее хмурого лица.

Из задумчивости меня вывело шуршание. Это мои спутники полезли в рюкзаки за стандартным сухим пайком, который уже до жути надоел. Но пока мы здесь не встретили, ни одного животного или съедобного растения, так что, как говорится, без вариантов.

Клаус принес из реки воду в силиконовом бурдюке, и Лерой проверила ее состав. Вода ожидаемо оказалась хорошей, но пара дезинфицирующих пилюль все, же в ней были растворены. После скромного ужина мы вдоволь напились воды и улеглись спать. Сославшись на бессонницу, первыми вызвались сторожить командор и Шейн, на что я с радостью согласился. Все же быть проводником — задача не из легких.

Я лег на спину, уставившись в темное небо, украшенное россыпью звезд, и совершенно незаметно для себя уснул.

— Ставр! Ставр! Проснись! — из сна меня бесцеремонно вырвали тормошащие и куда-то тянущие меня женские ручки. Я непонимающе заморгал, привыкая к темноте, и завертел головой. Рядом недовольно заворчали наши спутники, возмущаясь, что им не дают спать. Среди этих голосов я узнал и голоса Тилбота и Шейна, от чего мгновенно проснулся и уже почти поднял голову, как меня прижало к земле хрупкое тело девушки.

— Ставр, не поднимай голову! Выползай из-под куста, а то они тебя сейчас укусят!

Дальше я действовал на одних инстинктах. Обхватив девушку руками, как в кокон, быстрым движением перекатился в сторону от куста, под которым лежал, и сел, повернувшись к нему лицом. Большие нежные цветочные бутоны превратились в распахнутые пасти, снабженные острейшими, словно иглы, зубами, белеющими в свете местной луны.

Лерой

Я долго не могла уснуть, вот не шел сон, и все тут! Наверное, зря я недавно проглотила капсулу энейджерика. Это экспериментальный препарат моего отца, одна из многих его гениальных разработок, не успевших пройти апробацию и получить разрешение на использование специальными службами планетарных и космических стражей. Ведь и действие этих препаратов тоже специальное. Например, та капсула, что я проглотила примерно за полчаса до того, как мы вышли из мрачного леса, мобилизует резервные силы организма для длительного пешего перехода или тяжелой работы, а также в несколько раз увеличивает физическую силу.

Само собой, отец все свои разработки испытывал на себе, и, насколько мне известно, они практически не имели побочных действий, если не превышать рекомендуемой дозировки и частоты применения. Единственное, что после этих пилюль ужасно хотелось есть. Организм требовал восполнения затраченных резервов. Но так как из еды у меня остались только питательные батончики в шуршащей обертке, я решила терпеть, чтобы своим перекусом не разбудить мужчин.

Этих препаратов, разработанных отцом, я прихватила с собой аж несколько видов, и всё время держала их при себе, запрятав в многочисленные карманы комбинезона, но, применить, решилась только теперь. Изначально, понадеявшись на свою физическую подготовку на тренировочном полигоне для будущих стражей, наконец, я поняла, что больше такого марш-броска не выдержу. Вот только на что полигон не был рассчитан, так это на изнуряющий многокилометровый пеший переход с препятствиями.

Обидно, что сдалась я в самом конце, увы, не догадываясь, что совсем скоро мы выйдем из этого мрачного леса. И вот теперь я чувствовала себя совершенно бодрой и готовой к новым подвигам, и поэтому мучилась от бессонницы, завидуя мигом заснувшим мужчинам. Вот если бы Ставрос сказал, что опять в начале ночи дежурить будет он, то я запросто бы с ним посидела в этом зеленом романтичном оазисе, с журчащей рядом рекой и россыпью звезд на темном небе. Но страж сильно вымотался, выводя нас из леса, поэтому теперь крепко спал.