Может быть, я что-то не так делаю, или загадать можно лишь кого-то живого? Да, второй вариант мне особенно не нравился. Загадав, так сказать, вызвав из небытия, подарить жизнь существу, чтобы сразу его лишить этой жизни? Да уж, такой вариант получения провизии меня совершенно не устраивал. Но кто-то бы меня спросил? Я понимала, что на этой, чужой планете, есть свои правила, и мне остается лишь им следовать. Только вот в чем беда, инструкцию нам никто не предоставил. И почему-то мне кажется, что Ёлка не раскроет нам всех тонкостей этого загадывания желаний, ведь тогда она лишится замечательного рычага управления нами. Я сама недавно была свидетелем, как она ловко воспользовалась нашим зависимым от нее положением и даже посмела угрожать.

Я посмотрела вверх. Ни на лестнице, ни на каменной площадке никого не было. И невольно подумалось, что сейчас делают Ёлка с Клаусом? Спят, обнявшись, или… А если этой дикарке вздумается перепробовать всех наших мужчин? По всей видимости, слово «стыдно» ей совершенно не знакомо! Хотя, с другой стороны, она не ходит обнаженной, ее, видимо, мать приучила носить хотя бы какое-то подобие одежды.

А как на нее смотрит Ставрос! — эта, невольно пронесшаяся в голове, мысль, словно ледяной водой окатила меня. Ведь явно было видно, что девушка ему очень нравится! Да что там, он ее откровенно хочет. Прямо глазами поедает ее точеную аппетитную фигурку! К тому же, у нее и волосы красивые, и лицо. Вот заберет ее с собой, приоденет, как куклу… А дальше мне не хотелось представлять. Мою бы фантазию, да нам на пользу!

Я снова опустилась на колени и положила ладони на землю. Закрыла глаза и начала представлять живую рыбу — зеркального карпа, чтобы меньше чистить. Представила его форму, коричнево-зеленый оттенок кожи, переходящий в золотистый на животе, крупные плавники и желто-бордового цвета хвост. Представила, как от самых жабр тянется цепочкой крупная серебристая чешуя, находя одна на другую, наподобие черепицы. Я настолько явно вообразила себе рыбу, что даже почувствовала ее запах! В последний момент мелькнула мысль, что, наверное, нужно представлять ее, находясь в воде, иначе не получится, и тут же что-то склизкое сильно ударило меня по пальцам. Я широко распахнула глаза и ошарашено уставилась на бьющуюся у моих рук огромную рыбину!

Я подняла глаза и увидела вскочивших от издаваемого карпом шума мужчин. Они не менее удивленно смотрели на мою «добычу».

— Лерка, у тебя получилось! — Трой скатился со своего спального места и, подхватив на руки карпа, удивленно присвистнул. — Ничего себе экземпляр! Думаю, больше десяти килограмм будет! Ну, всё, теперь нам голод не страшен! Шейн, разжигай костер, завтракать будем!

— Да ведь дров больше нет! — здоровяк, пожав плечами, задумчиво почесал голову.

— Так пойди, поищи! Нет, точно девушек потребую брать в планетарные стражи! — проворчал командор, одобрительно поглядывая то на жирного карпа в руках Троя, то на меня.

Я посмотрела на Ставроса. Мужчина сидел, сцепив в замок руки, и бросал хмурые взгляды на лестницу. Я уже знала, беспокойство этого стража сам по себе тревожный признак. Мужчины переглянулись.

— Что? Ставр, ты что-то чувствуешь? — командор нахмурился, проследив за взглядом Ставроса, — что-то с Клаусом?

В этот момент со стороны каменной площадки послышался шорох, посыпались мелкие камушки, и на верхней ступеньке показался наш товарищ. Он стоял, покачиваясь, и походил на тень самого себя. Кто-то из мужчин удивленно присвистнул. Ставрос в несколько шагов оказался наверху и с осторожностью помог Клаусу спуститься, усадив того на коврик и прислонив спиной к скале.

— Клаус! Клаус! Ты говорить-то можешь? Что с тобой случилось? Где Ёлка?

Я с ужасом смотрела на осунувшееся лицо молодого мужчины. Не верилось, что еще вечером он имел мускулистый торс и был полон сил. Сейчас перед нами сидел похожий на анорексика человек, с обтянутой тонкой пергаментной кожей головой и впалыми щеками. Еще вчера живые и задорно блестевшие глаза подслеповато щурились из ввалившихся глазниц, окруженные черными кругами.

— Он что, постарел? — вопрос Шейна стеганул по нервам, подтвердив то, что этот кошмар мне вовсе не мерещится.

— Клаус, ты можешь говорить? — Ставрос присел перед товарищем на корточки и взволнованно посмотрел тому в глаза. — Кто это с тобой сделал? Ёлка? Это она?

Клаус, молча, обвел нас взглядом, еле заметно кивнул, затем глаза его закатились, и он обмяк. Ставрос приложил к шее мужчины пальцы.

— Жив!

Все облегченно выдохнули. Я перевела взгляд на оставленного на земле карпа. Радость от моего достижения ощутимо поблекла, уступив место иррациональному страху. Я не понимала, как слабая девушка смогла сотворить с молодым здоровым мужчиной подобное? Клаус выглядел изможденным и голодающим, как минимум, несколько месяцев, стариком.

— Нам нужно уходить! — командор резко поднялся, принявшись запихивать в рюкзак свои вещи.

— Поздно, — Ставрос выпрямился, напряженно глядя вверх.

— Мои гости куда-то собрались? — мелодичный голосок аборигенки колокольчиком прозвенел в узком пространстве, ограниченном высокими каменными стенами, и девушка легкими шагами сбежала вниз, опустившись на колени перед Клаусом. — Да как, же так? Зачем он выходил из пещеры? Я же сказала ему сразу идти к вам! А он, видно, наткнулся на голую пустошь! — запричитала Ёлка.