Губы растянулись в хищной ухмылке. Хорошо быть двойником короля, многое уже проходил в прошлой жизни. С новой способностью уверенность была почти стопроцентной. Один процент оставил на форс-мажор, хотя, по идее, его не должно случиться. Буду действовать по обстоятельствам, если что-то пойдёт не так. Я ведь не просто путешествовал здесь, а изучал характер и особенности местных народов. Именно эти знания позволили всё просчитать.

Приложил ухо к железным прутьям, холодный металл неприятно прижался к коже. Вслушивался в звуки снаружи — разговоры, шаги, ржание лошадей. Жизнь лагеря не останавливалась.

Перевернулся на спину, закинул ноги на прутья. Мышцы ныли от неудобного положения. Клетка была слишком тесной, не давала вытянуться во весь рост. Железо впивалось в позвоночник сквозь тонкую ткань одежды.

Голова всё ещё гудела от удара, но сознание оставалось ясным. Через щели в палатке проникали тонкие полоски света — солнце клонилось к закату, лучи стали золотистыми.

Где-то спустя пару часов кто-то зашёл в палатку. Я открыл глаза, веки казались тяжёлыми. Притворялся, что дремлю, собираю силы после боя.

Трое охранников — массивные, широкоплечие, с суровыми лицами. Шрамы, морщины, следы многих битв, оружие позвякивало при каждом шаге. Пришлось снова изображать злость и непокорность.

Меня вытащили из клетки грубо, без церемоний. Руки вцепились в плечи, рывком поставили на ноги. Суставы хрустнули от резкого движения. Посмотрел на небо — сумерки окрашивали облака в фиолетовый. Судя по звукам, нападение на город остановилось. В лагере зажгли костры, огни мерцали в сгущающейся темноте. Запах жареного мяса заставил желудок болезненно сжаться.

Меня повели к центру лагеря. Эскорт увеличился, добавились ещё пара десятков воинов и пять шаманов. Они двигались по бокам, амулеты на шеях тихо позвякивали. Неплохо. Значит, всё-таки опасаются, да и пальцы чуть подрагивали от напряжения. Мы прошли через весь лагерь, где на меня смотрели с интересом и радостью.

Елена перевела основное из того, что повторяли воины. Оказывается, мой захват уже приписали их генералу. Чуть ли не он сам меня поймал и скрутил. Пока я спал в поле, он вышел и нашёл меня. Нормально так перевернули ситуацию. Сказочники! Но это даже на руку — генерал уже заинтересован в личной встрече.

Прошли мимо Бата и Жаслана. Их заставили переодеться в джунгарскую одежду. Сейчас они чистили лошадей, делали вид, что выполняют приказы. Руки двигались механически, но в глазах читалась плохо скрываемая ярость.

Я моргнул, давая знак, что всё по плану. Уловили сигнал — Бат едва заметно кивнул, Жаслан слегка опустил веки. Связь установлена, они готовы к дальнейшим действиям.

А вот и самая большая юрта в лагере — внушительное сооружение, в два раза больше остальных. Войлочные стены украшены богатой вышивкой — сцены охоты, битв, мифологические сюжеты. Перед входом стояли резные столбы с черепами животных. Охраны было много — плечистые воины с каменными лицами. Оружие наготове, глаза следят за каждым движением. Жёсткие пальцы ощупали каждый сантиметр моего тела. Залезли в карманы, проверили пояс, швы одежды. Только после этого нас пропустили внутрь.

Юрта изнутри казалась ещё больше. Центральный шест поддерживал свод, украшенный золотыми пластинами. Пол устилали богатые ковры с затейливыми узорами. Вдоль стен стояли сундуки и низкие столики. Факелы и масляные лампы освещали пространство, бросая колеблющиеся тени. Воздух был пропитан запахом дорогих благовоний, кожи и металла.

В дальнем конце юрты, на возвышении, сидел мужчина. Рослый, с широкими плечами и мощной грудью. Густая борода с золотыми нитями, на голове — шлем с рогами, украшенный драгоценными камнями. Это, несомненно, был генерал. Каждый жест источал силу и власть. Воины вокруг держались почтительно, склоняли головы при обращении к нему.

Но, что странно, не он привлекал главное внимание. Рядом стояла женщина — высокая, стройная, лет тридцати. Богатая одежда, множество украшений, волосы убраны в сложную причёску.

Поразило то, как вёл себя генерал в её присутствии. Могучий военачальник склонял голову, когда она говорила. Ловил каждое слово, каждый жест, словно пресмыкался перед ней.

Меня бросили на пол, мягкий ковёр смягчил падение. Женщина шагнула вперёд, двигаясь с грацией хищника. Лицо красивое, но холодное — высокие скулы, тонкий нос, идеально очерченные губы. А глаза… В них была тьма. Не просто тёмный цвет, а настоящая бездна, затягивающая, пугающая.

Генерал следовал за ней, как тень. Он наступил мне на ногу, вдавливая каблук в ступню. Боль прострелила от пальцев до колена. Женщина улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. В изгибе губ читалось превосходство.

— А вот и ты, русский! — сказала она на нашем языке.

Сердце на мгновение замерло. Русскоговорящая джунгарка? Или…

— С кем имею честь? — не показал удивления, сохранил бесстрастное выражение лица.

Меня попытались ударить за дерзость. Я увернулся от удара — рефлексы сработали автоматически.