Сразу после того, как Лунд слег, командование принял Шенк, и это было правильное решение. Но все понимали, сохранить отряд уже не удастся. Шенк слыл опытным бойцом, спокойным и разумным. Никто с этим и не спорил. Но дело в том, что из выживших почти никто с ним прежде в наем не ходил, и лично его не знал. Это решало все. У наемников главное дело – репутация. Авторитет же приходит не сразу и легко не дается. Впрочем, Шенк и не претендовал. Сразу сказал, что командование берет только, чтобы обоз до Ладжера довести. Обещал и довел.

– Вот он Ладжер! – Дорога вывела их на вершину сопки, и перед Гертом за серой пеленой дождя открылся вид на город.
– Приходилось бывать?

Герт посмотрел на черную реку, на серые стены из битого камня, на приземистые башни и темные пятна черепичных крыш и покачал головой.

– Да, нет! Не приходилось.

Он не соврал. Так все и обстояло. Не бывал, хотя и видел пару раз издали. Однако в город не заходил ни разу. Причины тому были разные, но результат один.

– Большой город, - как бы между прочим, обронил Шенк.

– Я вижу.

"Большой город, чего уж тут".

– Большой город, Карл, большие возможности.

– Предлагаешь идти вместе?

– А чем плохо? Мы друг друга худо-бедно уже знаем, а вдвоем ни в одной ватаге не пропадем.

– И куда двинем?

– Да куда захотим. Можно завербоваться в караван на запад, в Шеан или Кхор, а можно и обратно на север, в Приморье или Норфей.

– Две серебряные марки до Шеана, - вспомнил Герт слова Лунда, - за участие в бою – еще полмарки, за кровь – две…

– Таковы правила! – пожал плечами Шенк.

– Я могу предложить тебе больше.

Шенк Герту нравился, однако пригласить идти с собой - это совсем другое. Впрочем, кто не рискует, тот не достоин удачи, не так ли?

– На сколько больше? – вопрос правильный, по существу, и не задай его Шенк, Герт бы встревожился.

– Пятьдесят серебряных марок.

Ему, и в самом деле, нужен напарник. Дело ведь предстоит непростое, и может случиться, что второй меч понадобится скорее, чем хотелось бы думать.

– Пятьдесят марок серебром… И ведь это мы еще не торговались…

– И не будем! – отрезал Герт. – Я предложил хорошую цену за достойное тебя дело. Так что, нет, Шенк. Пятьдесят, и это все. Во всяком случае, пока.

– То есть, возможны варианты?

– Возможно все, - пожал плечами Герт. – Возможно ты не успеешь их даже потратить… Эти деньги, я имею в виду. Но, может быть, в конце пути я смогу предложить тебе настоящий приз. Так что, да! Ты прав, возможны варианты.

– Хорошо! – кивнул Шенк. – Я почти согласен.

"Почти? Ну, кто бы сомневался!"

– Деньги я заплачу вперед, - ответил он вслух на невысказанный Шенком вопрос. – Всю сумму. Вот доберемся до города, найдем банкирский дом Сафоев, и я тебе сразу заплачу.

– Верю…

– Что-то еще? – прищурился Герт.

На самом деле, он прекрасно знал, о чем спросит Шенк и был даже несколько удивлен, что вопрос этот все еще не прозвучал.

– Чем мы займемся? – спросил Шенк. – Чем и где?

– Легче сказать, где, – усмехнулся Герт. – Везде по эту сторону гор. А может быть, и по ту.

– Звучит заманчиво! И что это будет?

– Месть, - одним словом ответил Герт.

Разумеется, он не был уверен, что дело сведется к одной лишь мести. Но как еще он мог объяснить Шенку то, что и сам представлял себе пока лишь в самых общих чертах. Поэтому, просто месть. Почему бы, и нет?

– Месть, - повторил за ним Шенк, словно, пробуя это слово на вкус. – Что ж, дело не хуже любого другого. Но знаешь, Карл, что говорят об этом умные люди?

– Просвети, будь добр!

– Зверь мести – жестокий зверь, Карл. Так говорят у нас, в Ливо. Его порождает ненависть, и зачастую он пожирает и того, на кого его напустили, и того, кто его выпустил.

Все верно. Так оно и есть. И присказку эту Герт знал задолго до того, как Шенк появился на свет. Однако он знал и другое присловье, и оно ему нравилось куда больше.

– Зверя ненависти, Шенк, - сказал он, завершая разговор, - можно убить, только накормив его досыта!

2. Ладжер, шестого первоцвета 1649 года

– Ладжер большой город, - сказал ему Шенк, имея в виду не только и не столько размеры, сколько нечто другое. То, что одним словом не передашь, и не сразу объяснишь.