Герт был рад знакомству. Увидев и опознав альву сегодня днем в городе, он удивился, но, разумеется, у него даже мысли не возникло, подойти, познакомиться, спросить, кто она и откуда. Подумал с сожалением - не судьба, и пошел своей дорогой. Но у Судьбы оказались другие планы. Свела, познакомила, и, знать, не случайно и неспроста. У Герта, вообще, ничего случайного в жизни теперь не происходило, и он снова подумал о шлейфе удачи, что тянется за ним с того самого мгновения, когда болт, нацеленный ему в спину, пролетел мимо…

***

Звучала музыка. Много музыки. В разных местах парка и в самом замке играло сразу несколько оркестров. На площадке перед лестницами, поднимающимися к замковому двору, танцевали сарабанду, в двусветном зале дворца – павану.

– Танец, кавалер? – Герт узнал ее и по голосу, и по запаху, да и фигуру Бебиа не смогла скрыть.

Роскошное тело в расписных шелках. Есть на что посмотреть, и обнять ее настоящее удовольствие. Но Бебиа не хотела обниматься, она хотела танцевать. Впрочем, сарабанда танец соблазнения и не исключает возможности обнять партнершу.

Герт увлекся. Танцевать оказалось таким же безумием, как любить. Нежность и страсть входили в тело со звуками музыки, растворялись в крови, кружили голову. Шаг, еще один, перехват рук, и свободная рука скользит по бедру женщины. Они сближаются, и он чувствует грудью ее грудь, и жар тел проникает сквозь все слои ткани, сколько бы их ни было, а под ладонью упругий зад…

– Ты собираешься отыметь меня прямо здесь посреди танца?

Нет, разумеется. Не собирается. Это просто безумие.

"Безумие!"

Безумие? Всего лишь искусство соблазна, которым женщина владеет, как музыкант смычком.

– Прекрати! – приказывает он, приходя в ярость, и женщина вдруг уступает. Она отступает и склоняет голову.

– Прости, Карл! Я не должна была этого делать.

– Иди! – слова срываются с губ с естественностью дыхания. – Я позову, если ты мне понадобишься…

***

"Что это было?"

Герт прислонился к дереву. Его лоб пылал.

"А на что это похоже?"

В густом жарком мареве мимо него проплывали смутные тени людей. Мужчины и женщины, дамы и кавалеры…

"Похоже на власть…"

Власть? Но разве он ищет власти?

"О, я был к ней так близок! Только руку протяни…"

Но это случилось давно, и сейчас лишь затухающее эхо минувших сражений напоминало о былой славе. Ни славы, ни памяти, ни доброго слова.

"Бебиа! – напомнил он себе. – Я должен думать о ней…"

Но думать стало тяжело. Горячий воздух с трудом находил путь в легкие.

"За все надо платить!" – верная мысль, но к чему она сейчас?

– Не знала, что это возможно, кавалер, но вы снова сменили запах!

"Хозяйка туманов… Повелительница морока…"

Микулетта не пыталась спрятаться под маской. Она была слишком стара для этих игр. Исполнена власти и презрения. Поэтому всего лишь полумаска на длинной ручке.

– Чем же я пахну теперь? – спросил Герт, с трудом переводя дыхание.

– Вы пахнете оборотнями, мой лорд, властью и соблазном, и я не знаю, что это означает.

"Оборотни?" – Герт посмотрел на танцующих и увидел их всех…

Два волка, вернее, волк и волчица, - волшебница и арлекин, - ласка, одетая наемником, и барс, нарядившийся купцом…

"Боги!"

Оставалось лишь додумать мысль, но именно это у него никак не получалось.

– Ты окутала меня мороком? – спросил он Микулетту.

– Как плащом, - грустно усмехнулась она. – Когда-то, Карл, у меня был любовник. Кажется, я рассказывала о нем у костра, а потом вы сказали, что он умер…

– Мне жаль…

Но было ли ему жаль? Герт, тот Герт, что пережил славу и поражение, постепенно исчезал. Он растворялся в прошлом, и на его месте вырастал другой Герт. Человек, который ни о чем не сожалел, и никого не любил. Он лишь помнил и ненавидел. Оказалось, что прежняя ненависть никуда не делась, она лишь остыла, став холодной, как лед. Гнев не раздувал больше пламя под котлом с этим ужасным варевом…

– Вам не жаль! – покачала головой графиня. – Но это пустяки! Сожаления не отравляют вам кровь. А господин Шазар писал стихи. Не правда ли, в это трудно поверить?