"Что нужно человеку?" – спросил он себя, допив пиво.

"Не знаю! – признал он, выбивая трубку. – И никто не знает, потому что люди разные".

Покончив с трапезой, Герт вышел на улицу и сразу же окунулся в атмосферу праздника. Время было раннее – часа два до перелома, - но во всех трактирах двери и окна настежь, и отовсюду слышатся веселые, взволнованные голоса. Кто-то громко разговаривает, непозволительно повышая голос, а кто-то поет. Пели, в основном, простолюдины, знатные господа пока еще только вели беседы или прогуливались по торговым улицам, прицениваясь к великому разнообразию товаров и кланяясь знакомым. Везде царило приподнятое настроение. Глаза женщин блестели, губы раздвигались в многообещающих улыбках. Мужчины казались более сдержанными, но так только казалось. Герт видел, все они – мужчины и женщины, старые и молодые, знатные или нет, - возбуждены и, пожалуй, даже пьяны. Вино, любовь и ожидание праздника – сводили их с ума.

Герт завернул за угол и вышел на площадь с колодцем, затейливо украшенным чугунным литьем и кованым металлом.

"Не может быть! – На мгновение показалось, что он видит Лелиа. – Лелиа Магнификата… Что?"

Увы, это была не Лелиа. Другая юная красавица – ниже ростом, тоньше, возможно даже, изящней, - стояла у кованой решетки и обмахивалась веером. Этим она показывала, что не одна. Кавалер оставил ее здесь, у колодца, отлучившись по каким-то неотложным делам. Возможно, попросту захотел отлить. Вот она и ждет. Сейчас Герт видел многочисленные отличия, - цвет волос, черты лица, разрез глаз, - но первое впечатление едва не обратило время вспять! И он вспомнил.

Как-то так получилось, что до этого мгновения в памяти всплывали другие дни и ночи, проведенные в Кхе Кхоре, а о том, что на второй год их странных отношений Лелиа захотела попасть на Большой маскарад, Герт не вспомнил ни разу. В то время попасть на праздник было проще, чем сейчас. Замок принадлежал графу Сагарону, с сыном которого Герт дружил еще со времен службы пажом в замке Ланцан. Он написал Виктору письмо, получил скорый ответ и, дождавшись очередного появления Лелиа, пригласил ее на маскарад. Вообще-то, их жизнь в те три года, что она была с ним, устроилась самым причудливым образом. Лелиа уходила, когда хотела, исчезая неизвестно где на дни или недели, и возвращалась внезапно, - иногда и среди ночи, - с таким видом, словно отлучилась всего на пару минут. Ушла, пришла, и весь сказ. Герт не роптал, он знал, по-другому не будет. Любовь феи - странный дар. Феи капризны и непостоянны, ему ли не знать! Но Герт любил и был любим, околдован ее чарами и готов ради Лелиа на все.

"Вот здесь! В этом трактире или в том…" – Герт шел по улицам города и вспоминал их такими, какими увидел шестьдесят лет назад.

Что-то изменилось, что-то – нет. Жизнь в таких городах, как Кхе Кхор течет медленно. Медленное время, устоявшиеся нравы, неизменные отношения между людьми. И сейчас, проходя улицами и переулками, пересекая площади и заглядывая в таверны и кабачки, Герт вспоминал их с Лелиа дни.

Здесь они танцевали ночью при свете факелов, а здесь пили сладкое вино из Шагора. В этой гостинице – правда, тогда она выглядела куда лучше, - они провели два дня, попросту не покидая постели. Кажется, даже не ели. Только пили вино в перерывах между приступами нежности и страсти. Герт вспомнил силу желания, которая охватывала его, стоило Лелиа чуть приподнять юбку или вильнуть крутыми бедрами. Она это знала и часто дразнила Герта, заставляя порой впадать в настоящее неистовство. Даже сейчас – спустя столько лет, - несколько обрывочных воспоминаний и туманных образов, мелькнувших в его памяти, разом сделали штаны Герта слишком узкими для всего, что до этого помещалось в них без всяких усилий.

"Да, Лелиа! Да! Так все и было!"

Герт прошел по торговой улице, иногда с любопытством заглядывая в лавки, показавшиеся ему знакомыми, или перебирая, задумавшись, какие-то товары на прилавках. Ткани, оружие, золотые украшения… Это была торговая улица особого типа. Не улица гончаров или медников, как в большинстве других городов, а скорее, ярмарка, втиснутая в узость улицы, или гостиный двор, наподобие тех, что строят в Чеане.

– Если у вашей дамы глаза зеленые…

Герт, словно бы, очнулся от зачарованного сна. Оказывается, он стоял у прилавка ювелира и рассматривал геммы, которые предполагалось носить на золотой цепочке, как кулон.

– … я бы предложил эту из празема[1], а если черные…

Тот торговец, которого помнил Герт, выглядел иначе, но оба они – и этот, что показывает сейчас камеи, и тот, у которого Герт хотел купить когда-то подарок для Лелиа, - завозили в Кхе Кхор ювелирные диковинки со всех концов Ойкумены.

– Посмотри! – сказал тогда Герт. – Посмотри, Лелиа! Что скажешь?

На прилавке перед ними выстроились чудесные фигурки животных, с большим искусством вырезанных из драгоценных и полудрагоценных камней.

– Нет! – резко ответила Лелиа. – Мне они не нужны!

Отвернулась и, не оборачиваясь, пошла прочь. Быстро, решительно. Словно спешила убраться отсюда как можно быстрее.

Следовало признать, Герт совершенно забыл эту историю. Даже найдя фигурки зверей в сундучке черного дерева, искренно недоумевал, откуда они там взялись. А взялись они отсюда, из этой самой лавки, куда Герт вернулся уже на следующий день…

Сейчас их осталось всего пять – в конце концов, Герт не стал продавать фигурки, решив оставить себе, - но когда-то он купил дюжину. Куда девались остальные звери, и как эти пять оказались в Бьефе, Герт не помнил, но, возможно, вспомнит потом.

– Благодарю вас, – он вернул камею торговцу и покачал головой, - но сегодня, похоже, я у вас ничего не куплю.

У него вдруг испортилось настроение, чего с Гертом не случалось давным-давно, - даже в той его, прежней жизни, - и он решил вернуться в гостиницу. Выпить вина, полежать, и, может быть даже, вздремнуть – ночь-то предстояла бессонная. Побриться…

"Ну, побриться стоит сейчас и у брадобрея!"

Цирюльников в городе было много, так что Герт наткнулся на одного, едва свернул на следующую улицу. Посидел на табурете, изображая из себя деревянного болвана, пока мастер со всем тщанием брил его и подравнивал отросшие ниже плеч волосы.