Чтобы форсировать события и спровоцировать потенциальных нарушителей соглашения между Ассамблеей Магов и Ассамблеей Восьмого Таинства, я решил использовать старый как мир метод — ловлю на живца. Свой билд я построил на основе упокоенного сто с лишним лет назад Прародителя Мёртвых Апостолов — Нрвнкусра Хаоса. Соображения были двоякими — либо предполагаемый экспериментатор попытается воздействовать на мою психику через этот билд, либо хотя бы начнёт выяснять, откуда мне известно про эту не слишком популярную личность, и не собираюсь ли Я с этим билдом что-нибудь нехорошее сделать.

Конечно, Зеркало Души, благодаря которому алхимик Фабро Рован и превратился в вампира «Неро» Хаоса, в игре создать было нельзя — а если бы и можно, то я бы ни в коем случае не стал играть со столь опасным духовным конструктом. Возможности кастомизации для простых вампиров вообще были довольно скромными. А вот для вампиров истинных…

Дело в том, что истинный вампир в сеттинге ИГГДРАСИЛя, строго говоря, не нежить. Это червеобразные, точнее сказать, пиявкообразные паразиты, которые вселяются в труп человека и ПРЕВРАЩАЮТ его в нежить. Сами они вполне себе живые, но являясь мощными некромантами, используют мертвецов в качестве своих «боевых скафандров», по ходу дела модифицируя их, увеличивая силу, скорость, остроту чувств и так далее.

Если истинный вампир просто выпьет кровь человека, он может поднять этот труп как нежить, передав ему проклятие не-жизни от своего носителя. Он сможет управлять этим трупом, но тот останется неизменным, как всякий покойник.

А вот если в труп вселить кусочек плоти паразита — обрывок щупальца, к примеру — тот, кто заразил, сможет лепить плоть трупа, словно пластилин — так же, как лепит и своего носителя. Это искусство позволяло создавать весьма разнообразных по виду и функциям фамильяров, чем мододелы вовсю пользовались.

Разумеется, концепт был почти целиком стянут из древнего художественного произведения. Нет, не из D& D. Табула Смарагдина опознал в этой части лора отсылку к Вамфири из цикла «Некроскоп» Брайана Ламли. Не знаю, не могу судить — у меня так и не нашлось времени прочитать его. Лично мне это больше напомнило отношения между Истинными Предками и Мёртвыми Апостолами. Хотя ИП, при всей… специфичности их характера и диеты никогда до червеобразной мерзости не деградировали, но сам концепт «живые и совершенно нечеловеческие создания порождают нежить из мёртвых людей как свои несовершенные копии»…

Впрочем, это было не так важно — я всегда был практиком, а фольклорные твари меня интересовали только в смысле «как их лучше найти и обезвредить».

Сделать вампирских фамильяров из 666 различных монстров игры было по большому счёту делом техники. Прикрепить их всех к своему телу и научить отделяться по мере необходимости — задача более сложная, но в пределах дизайнерских возможностей. Беда в том, что игра учитывала закон сохранения массы — и моё тело в итоге получалось размером с дом.

Однако, когда используя предмет смены расы, я превратил своего носителя (не себя, в смысле паразита, а именно одержимое «мной» основное тело) в вампирическую слизь, дело пошло на лад. У всех высших слизей есть пространственные карманы, благодаря которым они «внутри больше, чем снаружи». От Инвентаря они отличаются тем, что там можно держать не только предметы, но и существ. Отправив туда всех фамильяров, я сумел вернуться во вполне человеческие габариты.

Не буду сейчас вспоминать, чем это в итоге для меня обернулось. Если кратко — приманка сработала, и я сумел найти и устранить весьма опасного врага Человечества, причём незаметно для согильдийцев (да и вообще для магглов). В ходе другой операции, которая меня в принципе затрагивала лишь краем, большая семья Визардов засветилась перед Беллривером и я долго торговался, чтобы заменить ему ликвидацию на «ликвидацию». К счастью, у меня тогда уже было достаточно авторитета в подлунном мире, а моему собственному начальству было на это совершенно наплевать — так что удалось провернуть трюк «Моими устами говорит Святая Церковь». Ну и репутация династии Котомине немного помогла — никто не хотел проверять, насколько нынешний наследник на самом деле сумасшедший и склонен идти по стопам Кирея.

Естественно, я понимал, что играю с огнём, и не был так наивен, чтобы полагаться только на своё чутьё в качестве защиты. Фамильный дар — это одно, а церковные протоколы безопасности — совсем другое. Поэтому я ежемесячно проверялся и у своего исповедника, и на нейросканерах последнего поколения — не влияет ли виртуальное тело монстра на мой рассудок и душу. Однако до самого дня отключения всё было в порядке — или гниль засела так глубоко, что всем инструментам Церкви не под силу было её выявить. Выговор от начальства я за такие трюки всё же получил — но чисто служебный, за то, что опасно близко подошёл к раскрытию информации перед непосвящёнными. Всё-таки Десятый Прародитель Мёртвых Апостолов был из тех, о ком даже Церковь предпочла поскорее забыть. Повезло ещё, что святые отцы не спускались в глубины Назарика сами, и не могли увидеть Люпус Регину Бета, до карикатурного похожую на одну мою соученицу по классу Экзекуторов. А то эту рыжую вполне могли прислать ко мне на стажировку… в наказание. Не особо задумываясь, наказание это для меня или для неё.

Но здесь… здесь всё стало совершенно иначе.

Интересно, почувствовал ли настоящий Котомине Коуси, что у него украли изрядный кусок души? И если да — какой скандал должен был разразиться между двумя Ассамблеями? Не за сам факт покушения (администрация ИГГДРАСИЛя в нём не виновата, а любой Экзекутор привык рисковать душой), а за то, что не поставили нас вовремя в известность.

Но ей-богу, меня здесь и сейчас это меньше всего волновало. Потому что я теперь стал монстром не нарисованным, а самым что ни на есть настоящим. И терзающий меня сейчас голод был вполне сравним с тем, что испытывал оригинальный Неро Хаос. И вред я мог нанести вряд ли меньший. Ну, о Прародителе болтают, будто он был «способен уничтожить целый континент», но это байки. Его реальные «подвиги» были куда скромнее, но сожрать за несколько минут большой отель со всем персоналом и постояльцами — это реально и это я сейчас более чем могу.