— Не друзья, это верно. Но и враждовать нам незачем. Хочу, чтобы ты понимал, я всегда готов поделиться с собратом всем, что знаю. Как и любой из игроков под моим началом.

— Я не трону её, — сообразить к чему он клонит было не сложно. — Если только она сама не перейдёт черту.

— Марико славная девочка. Я искренне рад это слышать.

— Мне нужен Магический дар, старик. В качестве ответной услуги.

— Это… очень редкая карта. Я наведу справки, но не могу сейчас ничего обещать. Идём. Здесь становится неуютно.

Кожу плеча обожгло болью, заставив в очередной раз непроизвольно дернуться. Уровень медицины в спартанских условиях лагеря оставлял желать много лучшего, но выбирать особо не приходилось. Хотя бы не кровопускание с прижиганием и клизмой впридачу — и на том спасибо. «Терпи, дорогой…», — увещевал усатый красноносый мужик, добровольно взявший на себя роль Айболита. Русский по национальности, костоправ по призванию, алкоголик по жизни. Отсутствие медицинского образования Михалыч ни от кого не скрывал, и даже отчасти гордился. Недостаток же профессиональных знаний и навыков компенсировался покладистым, добродушным нравом, желанием помогать людям и золотыми руками. Впрочем, все эти добродетели проистекали из одного источника, ведь наполнить фляги спиртным додумались многие. Но не настолько многие, чтобы растрачивать драгоценную жидкость понапрасну…

— Ты сильно-то не плещи, имей совесть! Огненная вода в дефиците.

— Для тебя же стараюсь, дорогой. Загноится, что будешь делать? Как есть, помирать придётся. Терпи, почти закончили уже… — в несколько умелых движений Михалыч приладил последнюю повязку: — Всё, свободен, как ветер!

— Флягу-то верни, — напомнил я, надевая куртку поверх свежих бинтов.

— Дорогой, тут такое дело, — ожидаемо заюлил Михалыч, приторно улыбаясь в усы. — Тут спирта всего на донышке, только место занимать будет. Ты бы оставил?.. Сугубо для внешнего применения, — весомо добавил он, заметив на моём лице лукавую улыбку.

— Переливай, — разрешил я. И, попрощавшись с довольно потирающим руки пройдохой, отправился восвояси, покинув закуток, отведенный под полевой лазарет.

Шёл медленно, приноравливаясь к сдавившим тело бинтам. С начала миссии минуло что-то около полусуток, а меня уже секли осколками, царапали, кусали, роняли на землю. Меня били электричеством и по голове… Даже удивительно, что ничего угрожающего здоровью ни Системой, ни Михалычем обнаружено не было. Тем не менее, приуменьшать опасность тоже не стоило. С десяток неприятных царапин, возмущённые пренебрежением собственной значимостью, со временем могли бы ещё напомнить о себе. Например, загноится, как то предрекал усатый эскулап.

Остановившись у безымянной стены, я провёл пальцем по шершавому камню, сглаженному и отшлифованному ветрами и временем. Песчаник? И вкрапления то ли охры, то ли умбры, то ли вообще какого-то мела. Коричневато-красная пудра легко крошилась в ладони. Несмотря на то, что скрашивать тюремный досуг я предпочитал за книгами, ассортимент тюремной библиотеки был не настолько скуден, чтобы зачитываться геологическими справочниками. Иными словами, природа достаточно мягкого и податливого камня, пестреющего чересполосицей разноцветных минеральных отложений, оставалась загадкой.

Я поёжился и бодрым шагом отправился дальше, пытаясь согреться в движении. Ветер с заунывными воплями носился по каменным коридорам, на открытых участках пробирало до самых костей. По крайней мере, в пещере было светло. То тут, то там ярко-голубыми наростами на теле скалы проступали друзы магических кристаллов, излучающих ровное холодное сияние. Света этих фонариков было достаточно, чтобы передвигаться, не натыкаясь друг на друга в темноте, а большего нам и не требовалось.

Впрочем, места в пещере хватало. Скальные карнизы, увенчанные балюстрадами сталагмитов, уходящие во тьму каменные колодцы и самой невообразимой формы крысиные лазы щупальцами огромного спрута отходили во все стороны от кое-как обжитых пространств. Несколько сотен человек, многие из которых — ветераны, имевшие за плечами тот или иной боевой опыт и парочку уровней, деловито бродили в ультрафиолете магического освещения. Никто не истерил, не жёг костры, отравляя воздух грибными спорами, а неизбежно возникающие конфликты пресекались быстро и жёстко. Чаще всего к общественным работам привлекались и зачинщики, и пострадавшие. Совместный труд, как известно, сближает.

В общем и целом собравшийся под стягом Демоса контингент создавал впечатление гораздо более обнадёживающее, чем тот сброд, что я имел неудовольствие наблюдать полторы недели назад. Про стяг Демоса, это я не для красного словца. Божественный Маяк гордо реял посреди просторной каменной галереи, оповещая всех и каждого, что Большой Брат смотрит за ними. Усмехнувшись собственным мыслям, я вызвал в интерфейсе те строки, что появились там при пересечении незримой границы:

Внимание! Вы находитесь в зоне действия Божественного Маяка. Установлены правила условно-безопасной зоны. Демос наблюдает за вами!

— Не теряй больше, — карта-ножны катаны вернулась к ожившему после недавнего развоплощения Заступнику. В моём распоряжении из клинкового оружия остался только непривычный в обращении и плохо подходящий для каменных коридоров полуторник, по-простому — бастард. Благо, хоть Маркус в своё время не стал потакать собственным комплексам. Меч имел вполне разумные габариты, а общая его безыдейность компенсировалась повышенной универсальностью.

Пользуясь безлюдностью полутёмного коридора, принял непривычную стойку и произвёл несколько пробных движений. Вывод сложился неутешительный. Пожалуй, я мог бы приноровиться к весу и балансу клинка, в результате недельных тренировок достигнув, скажем, нижней планки текущего уровня владения мечом. Но уйти от подспудного чувства неправильности, неподходящести, боюсь, просто не выйдет. Только перетерпеть, мирясь со снижением боевой эффективности. Хочешь не хочешь, а узкая специализация давала о себе знать.