И, насколько мне известно, такие лицензии выдают исключительно на ограниченный срок — три месяца, год, три года и, в крайне редких случаях, пять лет.

Я вообще не удивлён, что драконопоклонники были до предела возмущены нарушением их эксклюзивных прав на торговлю драконьим дерьмом и попёрли на целого дракона. Хотя, да, это выглядит как очень надёжный способ коллективного самоубийства…

— А ван что? — спросил я.

— Он решил не вмешиваться, — ответил Фэйшаньцзо. — Честно, я пытался решить дело миром, даже предложил выкупить у них лицензию, за разумную сумму — всё-таки, у меня есть кое-какие сбережения, но лидер культа оказался совершенно невменяемым.

— Получается, у них был какой-то источник драконьего дерьма? — спросил я.

— В том-то и дело — не было, — мотнул мордой тяньлун и выпустил из левой ноздри струйку горячего пара. — Я думаю, они рассчитывали спекулировать ценами, так как ввоз экскрементов перешёл под их полный контроль — так многие делают.

— А что тебе мешало просто перелететь в другую провинцию? — спросил я.

— К сожалению, я уже заключил сделку со старостой Го Ли, — ответил дракон. — И я никогда не нарушаю условий заключённых сделок. Это моя оплошность — нужно было предварительно выведать, не занимается ли торговлей экскрементами кто-то ещё…

— Да уж, неприятно получилось, — вздохнул я и зачерпнул памповой каши.

— Зато теперь у меня есть надёжное дело в провинции Фэнцзин, — сказал Фэйшаньцзо. — Близ уездного города Шанчжоу есть деревня — Баньпо. Там я и основал своё предприятие. Мне хочется посмотреть, как эта деревня превратится сначала в маленький городок, затем в город, а после — в имперский город…

Амбициозно… для человека, но не для дракона. Он, действительно, может созерцать деревеньку с горы, год за годом, век за веком, день за днём поедая приносимые людьми дары, в благодарность накладывая большие и вонючие кучи коричневого золота.

— Кстати, я заинтересован в том, чтобы поставлять товар в Юнцзин, — произнёс дракон. — Здесь же есть спрос?

Один цзинь, то есть, примерно 500 грамм качественного драконьего говна, стоит 11–12 серебряных лянов, если по рыночным ценам. Иногда цена взлетает до 15–16 серебряных лянов, как правило, когда монополисты решают подзаработать.

— Конечно! — ответил я. — Ещё какой! Я лично готов скупать у тебя любые объёмы драконьего дерьма!

Фэйшаньцзо пусть и не старый, но очень зрелый тяньлун, поэтому качество его дерьма просто не может быть низким — да, звучит, как бизнес…

— Что ж, я готов организовать стабильные поставки, — медленно кивнул дракон.

— А зачем тебе это всё? — спросил я.

— Просто пришло время, — ответил дракон. — Мой Путь пройден почти наполовину — мне осталось не так уж и много. Всего лишь столько же, сколько уже прожито…

— Так, — кивнул я.

У драконов свои возрастные мерки, поэтому вполне возможно, что Фэйшаньцзо испытывает сейчас кризис среднего возраста.

— И я думаю о наследии, — произнёс он. — Я, пока что, не решил окончательно, но, уже раздумываю о строительстве монумента в мою честь — чтобы помнили.

— Ну, если тебя интересует моё мнение… — начал я.

— Интересует, — кивнул дракон.

— Я думаю, что гораздо дольше тебя будут помнить, если ты сделаешь что-то великое, — сказал я. — Что-то, что принесёт пользу большому количеству людей или, ещё лучше, всем людям, например…

— Меня не интересуют твои насущные проблемы, — перебил меня Фэйшаньцзо. — Все эти ваши «смертные враги людского рода», «кровососущие паразиты» и прочее — это происходит слишком часто, значение имеет крайне малое, а потому забывается на следующий же день.

— Ну-у-у… — протянул я. — О! Можно ведь сделать что-то такое, что останется навсегда!

— Например, монумент, — кивнул дракон.

Фэйшаньцзо втянул воздух — я услышал, как затрещали крошечные пузырьки смолы в столбах беседки.

— Монумент можно снести, — покачал я головой. — А вот чего нельзя снести…

— Ничто не вечно, — философским тоном изрёк Фэйшаньцзо.

— Как думаешь, как долго течёт река Ашихэ? — спросил я.

— Я не знаю, что это за река, — ответил тяньлун. — Возможно, тысячи лет — обычно, это верно для крупных рек.

— А вот и нет! — усмехнулся я. — Точно знаю, что некоторые крупные реки текут миллионы лет. Миллионы!

Ещё со школы мне известно, что Обь, на которой стоит Новосибирск, течёт уже примерно 20–30 миллионов лет. А ещё я знаю, что другая река, Енисей, течёт 30–60 миллионов лет — это одна из древнейших рек Сибири.

— Допускаю, — не стал спорить Фэйшаньцзо. — Но к чему ты это?

— А кто или что мешает тебе создать реку, которую люди назовут в твою честь? — задал я ему очень важный вопрос.