— Слышу тебя! Урфин, как дела? — поворачиваю голову направо.

Ответа я не слышу, но зато чувствую, как начала натягиваться веревка, а я как раз в паре с этим восходителем. Зову еще раз и при этом вижу ауру Урфина сквозь песок и то, что он подходит к краю кормы. Псионическое усиление позволяет создать молниеносный рывок в его сторону и схватить за плечо.

— Почему не отзываешься? — строго спрашиваю мужчину, который будто бы не слышит меня. — Ты что, спишь?

Мне действительно кажется, что сознание напарника по вахте находится в спутанном состоянии, если судить по ауре. К сожалению, у меня до сих пор нет навыков, связанных с тем, чтобы влезать в мысли других, поэтому остается трясти Урфина, чтобы он вздрогнул и как будто проснулся.

— Что такое? Ты чего? — спрашивает он.

— Ты спал стоя? Зачем приблизился к корме и не отзывался? — я продолжаю крепко его держать за плечо.

— Что? Нет, сна у меня ни в одном глазу. Ты разве мне что-то говорил? Я просто отлить хотел, — кажется, восходитель крайне удивлен.

Тут за спиной доносится голос подошедшего Андреса:

— Что тут у вас? Север, почему ты не ответил мне?

— В смысле? Я же крикнул, — теперь мой черед быть озадаченным.

«А что если это я был на волосок от гибели, хотя, мне казалось, что мои-то мозги работают нормально?» — осознание этого звучит страшно.

Я привык к тому, что на меня вообще-то не должны действовать такие штуки, но теперь как будто самому себе не доверяю. Я точно помню, что крикнул Андресу, а потом Урфину, но они оба это отрицают. Мне это лишь показалось? Это именно я спал наяву?

— Что-то с пустыней не так, — тяжело говорит Андрес. — И с нами тоже не так. Возможно, Фокс был прав насчет тихого помешательства. Эту вахту нам нужно достоять, а на следующую ночь придется всем запираться на средней палубе и будь что будет.

Вынужденный капитан корабля уходит по периметру, чтобы это обсудить со всеми, а я задумчиво тру подбородок, пытаясь осознать, что случилось. Учитывая, что на нас никто не нападает явно, то нести караульную службу на верхней палубе действительно нет большого смысла, все равно ни черта не видим вокруг корабля. Но как защититься от этого загадочного воздействия извне, когда тебе кажется одно, а по факту всё иначе?

— А что если мы уже мертвы, попав сюда? — вдруг доносится голос Урфина, когда мы вновь заняли свои места. — Что если это путешествие не имеет смысла просто потому, что не имеет окончания?

Я не совсем понял, имеет ли он в виду переход по пустыне или само восхождение по Башне Испытаний. Так или иначе мне нечего ответить, так как проверить это не могу. Думаю, посмертие, если оно существует, для умерших кажется таким же реальным, как и жизнь до.

— Помню, сколько сказок гуляло о кораблях-призраках, когда команда пересекает черту между миром живых и мертвых и навсегда пропадает. Иногда вместе с кораблем, а иногда последний возвращается обратно без них. «Летучий Голландец», «Мария Целеста», «Кэррол А. Диринг» и множество других судов… А теперь и мы. Думаю, мы уже провалили наше испытание, — продолжает Урфин мрачным тоном.

— Я бы не был так уверен, — пожимаю плечами, так как сдаваться не вижу смысла, но все же поднятая тема заставила глубоко задуматься над нашим положением.

Вероятно, мне не стоило терять бдительность на посту, ведь через некоторое время я понял, что рядом со мной никого нет. Урфин пропал, а я бессильно смотрю в ночной мрак за бортом, в котором уже ничего нельзя увидеть. Веревка, созданная Урфином, распадается на частицы арканы, а создатель предмета, похоже, решил прекратить собственное путешествие, которое посчитал бесцельным…

Загадочные исчезновения членов команды заставили нас срочно пересмотреть подход к дежурствам. Нет никакого явного нападения, но невидимая сила воздействует на разум, заставляя делать то, чего по идее мы делать не должны, а именно прыгать за борт, что равносильно самоубийству. Во всяком случае такова рабочая гипотеза, основанная на увиденном.

Пускай и запоздало, но мы решили перестать нести вахты на верхней палубе и не подниматься туда сверх необходимой меры, особенно ночью. Дежурить все равно приходится, но теперь мы следим больше друг за другом. На средней палубе нет висящего в воздухе песка, поэтому наблюдать за товарищами намного проще, но это не значит, что нам стало сильно легче.

Теперь почти никто не может заснуть, ведь таинственный звук из пустыни проходит даже сквозь обшивку корабля. Я пытаюсь перестать концентрироваться на звуке, но не могу, даже зажимать уши бессмысленно. Это наводит на мысль о том, что этот звук имеет не физическую, а магическую природу. Или ментальную, если быть точнее, ведь именно про это, кстати, говорил Фокс. Если это действительно так, то оставаться здесь становиться всё опаснее, но мы ничего не можем с этим поделать, остается только терпеть.