— В Москве вас встретит автомобиль представительского класса, — напомнил я. — И не забудьте поменять свой магофон на экземпляр последней модели. Образ должен быть цельным.

— Не волнуйтесь, mio caro! — Джованни похлопал меня по плечу. — Я мог бы играть на сцене Ла Скала! Эта роль для меня — пустяк!

Я лишь покачал головой. Оставалось надеяться, что его артистизм не подведёт нас в самый ответственный момент. План был рискованный, но другого способа выиграть время на усиление и обыграть конкурентов я не видел.

Машина итальянца скрылась за поворотом, и я сел в свой внедорожник. Гаврила уже ждал на водительском сиденье.

— В Москву, воевода?

— В Москву, — подтвердил я, откидываясь на сиденье. — И помолись всем святым, чтобы наш итальянский артист не наделал глупостей.

Ресторан «Золотой феникс» встретил меня приглушённым светом хрустальных люстр и негромким перезвоном столового серебра. Коршунов не ошибся — это действительно было самое престижное заведение Московского Бастиона. Мраморные колонны, расписные потолки, официанты в безупречной униформе. И главное — за угловым столиком уже сидели те, ради кого затевался весь спектакль.

Представители рода Яковлевых — два мужчины в дорогих костюмах — неспешно ужинали, обсуждая что-то над бокалами вина. Младший, судя по фамильному сходству, был сыном главы рода. Старший, насколько нам известно, его советник. Я прошёл мимо, делая вид, что не замечаю их пристального взгляда.

Джованни уже ждал меня за столиком у окна. Итальянец преобразился до неузнаваемости — в дорогом костюме, с золотыми часами на запястье, он выглядел настоящим европейским финансовым тузом. Рядом сидела «переводчица», которая должна была создавать иллюзию языкового барьера.

— Signore Платонов! — воскликнул Альбинони, вставая навстречу. — Benvenuto, добро пожаловать!

Мы обменялись рукопожатиями. Джованни жестом пригласил меня сесть, и тут же на столе появился кожаный кейс. Итальянец открыл его с театральной торжественностью, и я громко присвистнул, привлекая внимание людей за ближайшими столиками. Пять слитков Сумеречной стали отливали характерным синеватым блеском в свете ламп.

— Ecco, вот образцы, — Джованни взял один слиток и протянул мне.

— Чистейшая Сумеречная сталь из Альп, — перевела его переводчица. — Посмотрите клеймо — княжество Лихтенштейн.

Я внимательно изучил металл, чувствуя своим даром его структуру. Клеймо выглядело аутентично, будто слитку не один десяток лет.

— Сколько вы можете поставлять? — спросил я достаточно громко, чтобы услышали за соседним столиком.

Переводчица быстро перевела, и Джованни развёл руками:

— Due tonnellate al mese…

— Две тонны в месяц для начала. Если всё пойдёт хорошо — можем увеличить до пяти.

Я заметил, как напряглись Яковлевы. Пять тонн в месяц — это серьёзный объём, способный пошатнуть их монополию.

— И по какой цене? — продолжил я игру.

— Ottocento rubli per un chilo, — Джованни назвал цену с непроницаемым лицом.

— Восемьсот рублей за килограмм, — торопливо отозвалась переводчица.

— Восемьсот?! — я громко возмутился, привлекая внимание половины зала. — Да вы с ума сошли! Демидовы продают по семьсот пятьдесят! — неубедительно соврал я, пытаясь выбить «скидку».

— Demidov? — итальянец презрительно фыркнул. — Их сталь… come si dice… второй сорт!

— Наша технология добычи — революционная! — синхронно дублировала переводчица. — Мы используем новейшие европейские методы обогащения руды! Вдобавок, мы хорошо изучили местный рынок. Демидовы продают килограмм за девятьсот рублей. Наша цена значительно выгоднее, будьте благодарны за то, что мы предоставили вам подобный дисконт, чтобы выйти на ваш рынок.

— Семьсот, и ни копейкой больше! — я стукнул кулаком по столу, заставив задрожать бокалы.

— Impossibile! — Джованни всплеснул руками.

— Вы хотите разорить честного предпринимателя? Семьсот девяносто — минимум!

— Убедили! Давайте ваш договор.

Мне протянули заранее заготовленный пакет документов, и я поставил размашистую подпись. Краем глаза я видел, как младший Яковлев что-то шептал своему спутнику. Старший кивнул и встал из-за стола.

Вскоре стало ясно куда он направляется. В точности к нам.

— Прошу прощения за вмешательство, господа, — он вежливо поклонился. — Случайно услышал ваш разговор. Позвольте представиться — Фёдор Степанович Бубнов, представляю интересы рода Яковлевых.

Джованни насторожённо посмотрел на него, потом на переводчицу. Девушка быстро зашептала ему на ухо «перевод».

— Yakovlev? — итальянец изобразил удивление. — Si, si…

— Наслышан о вас, — произнесла его спутница. — Приятно познакомиться.

Фёдор Степанович будто весь подобрался: