— Просьбе? — я удивлённо поднял бровь, — мне кажется это больше похоже на исправление чужих ошибок.

— Хорошо, — Трофимов на мгновение задумался. — Князь будет осведомлен, но работы можете уже начинать.

— Вира! — заорали из ямы. — Вира, твою мать!

Трофимов опасливо сделал два шага в сторону.

— Позвольте забрать у вас акт экспертизы? — он протянул руку.

— Заметаете следы? — подшутил я.

— Скорее собираюсь провести воспитательную работу, — он взял у меня листок, сложил вдвое и засунул во внутренний карман. Удачи вам… — он неопределённо кивнул в сторону котлована, — со всем этим.

Я зашагал к Муромцу сразу же вслед за Трофимовым. Ситуация в городе была ясна, и чтобы её решить, надо было отправляться домой.

В Угрюм я вернулся уже в сумерках. Муромец с урчанием преодолел последний подъём, выкатился на центральную площадь.

Войдя в дом воеводы, я с удовольствием уселся в кресло вытянув гудящие от усталости ноги. Без малого сутки без отдыха. Все дела на завтра, а теперь спать.

В этот момент дверь распахнулась. Никакой охраны перед моим домом не имелось. От профессионального убийцы охранники не спасут. А почётный караул, который будет останавливать пришедших ко мне со срочными делами жителей, мне не нужен.

Правда, сейчас посетитель был сильно взволнован. Я увидел молодого дружинника. Судя по экипировке один из тех, что стоял на въездных воротах в острог.

— Воевода! Господин воевода! — вскрикнул он.

— Что случилось? — удивился я.

Если б случилось нападение, система оповещения уже сработала бы. Бил колокол, орали сирены. А сейчас всё было тихо.

— Там какой-то дядька на воротах наших парней строит, — выпалил дружинник.

— В каком смысле «строит»? — не понял я.

— Ну, отчитывает, — пояснил боец. — Они его на въезде проверять стали. А он из машины вылез, и говорит: «Проверяете не так, досматриваете неправильно… Откуда мол олухи такие взялись на его голову…» А мы его и не знаем совсем. При чем тут его голова?

Если изначально в мою голову закралась одна идея, то после описания, «странного дядьки» которое дал боец, она окончательно укрепилась.

Григорий Мартынович Крылов прибыл в Угрюм.

Я вскочил с кресла, отбросив усталость. Если мои подозрения верны, нужно срочно вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Веди, — коротко бросил я дружиннику.

У ворот острога царило напряжение. Легковой автомобиль стоял перед воротами, а вокруг него собралась небольшая толпа. Григорий Мартынович — в той же потрёпанной, но чистой одежде — методично отчитывал двоих постовых.

— … и днище не проверили! Там могла быть взрывчатка, прицепленная снизу. Я же мог оказаться диверсантом. А багажник? Заглядывали? Нет! — его голос звенел от возмущения. — Документы спросить догадались только после того, как я сам напомнил. И что вы в них увидели?

Младший из постовых, паренёк лет восемнадцати, растерянно пожал плечами:

— Так всё вроде в порядке было. Печать стоит, подпись…

Крылов выхватил из рук дружинника удостоверение и потряс им:

— В порядке? Тут написано «Хан Золотой Орды»! С моей фотографией, но чужой фамилией!

Старший постовой покраснел, младший опустил голову. Я понял — читать они не умеют. Увидели официальную бумагу с печатью и пропустили.

— Что здесь происходит? — громко спросил я, подходя ближе.

— Прохор Игнатьевич, — Крылов повернулся ко мне. — Решил проверить, как у вас организована охрана. Результаты неутешительные.

На шум прибежал командир дружины, запыхавшийся и встревоженный:

— Воевода, какие-то проблемы?

— Никаких проблем, Борис, — твёрдо сказал я, глядя на Крылова. — Григорий Мартынович, я понимаю вашу логику. Неожиданная проверка — хороший способ выявить недостатки в организации службы. Сам таким пользуюсь. Но есть нюанс.

Бывший начальник Сыскного приказа приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Вы ещё не были представлены людям как начальник правоохранительных органов Угрюма. А уже начинаете их строить. Причём людей из чужого ведомства — дружина подчиняется Борису, а не вам.

Крылов сконфуженно моргнул, осознавая свою ошибку.

— Более того, — продолжил я, — прежде чем что-либо требовать с людей, нужно сначала присмотреться, оценить ситуацию, выявить все недоработки. А потом уже обучить людей правильным действиям и наказывать за разгильдяйство. Наши дружинники — не профессиональные полицейские. Они умеют воевать с Бездушными, но досмотр транспорта для них — новое дело.