Следующая неделя выдалась насыщенной. Пять новых магазинов открывались по всему Содружеству практически одновременно — в Твери, Рязани, Туле и Смоленске. На вывесках значилось «Угрюмый Арсенал» и заявлены они были, как лавки для продажи реликтов, но истинное предназначение этих торговых точек знали только посвящённые. Каждый магазин располагался в удачном месте — не в самом центре, чтобы не привлекать лишнего внимания, но и не на окраине, где покупатели редки.

В среду утром мне позвонил Трофимов.

— Прохор Игнатьевич, у меня для вас интересная новость, — его голос звучал деловито. — Через два дня состоится государственный аукцион конфискованного имущества. Среди лотов — оружейная лавка Уваровых. Подумал, что вам это может быть интересно, — с намёком закончил он.

Понятно, князь хочет таким образом рассчитаться за оказанную ему услугу по Уваровым.

— Стартовая цена?

— Двадцать тысяч рублей, — ответил Трофимов. — Хотя реальная стоимость не менее сорока пяти. Прекрасное помещение, удачное расположение, есть подвал для хранения.

— Буду участвовать, — решил я. — Спасибо за информацию, Владимир Сергеевич.

В день аукциона я явился в здание канцелярии раньше назначенного времени. Удивительным образом конкурентов оказалось немного, словно, кто-то намекнул им, что данный лот не предназначен для широкой публики. Когда молоток аукциониста ударил в третий раз, лавка стала моей собственностью за те самые двадцать тысяч.

Осматривая новое приобретение, я невольно усмехнулся. Ирония судьбы — бывшая оружейная лавка моих врагов станет точкой продажи оружия из Сумеречной стали. Помещение действительно было превосходным: просторный торговый зал, надёжные витрины с зарешёченными окнами, вместительный подвал с отдельным выходом.

Награда нашла своего героя…

В доме Коршунова, ставшим штаб-квартирой разведывательной сети, царила рабочая атмосфера. На стенах висели схемы и графики, на столе громоздились папки с донесениями. Сам Родион Трофимович сидел в кресле, постукивая пальцами по колену уже настоящей, а не деревянной ноги.

— Как продвигается операция «Мираж»? — спросил я, усаживаясь напротив.

Собеседник довольно улыбнулся:

— Ядрёна-матрёна! Лучше, чем мы планировали, Прохор Игнатич. Наши «сотрудники» из конкурирующих организаций проявляют завидное рвение. Вчера агент Демидовых прислал своим покровителям подробный отчёт о якобы прибывшей партии стали. Узнал он о ней с нашей подачи «совершенно случайно».

— И как реагируют их хозяева?

— О, это целое представление! — бывший разведчик достал папку. — Демидовы отправили в Архангельск целую экспедицию проверять порт на предмет несуществующего груза. Яковлевы мечутся между Миланом и Цюрихом, пытаясь найти выходы на реальные «Альпийские Металлы», но им отказали в деловой встрече с наследником рода Вавилонских.

Я рассмеялся.

— Это ещё не всё, — заметил Родион, — есть новости по нашим «сотрудникам». Агент Яковлевых попытался вскрыть сейф в офисе. Сработала сигнализация.

— И?

— Охрана среагировала с задержкой, как и должна была. Ему позволили увидеть «секретные» документы о готовящейся сделке с Речью Посполитой. Уверен, завтра половина Московского Бастиона будет обсуждать польский след.

— Отличная работа, Родион. Продолжай в том же духе.

— Будет исполнено. И ещё… Насчёт аукциона. Поздравляю с приобретением. Бывшая лавка Уваровых — это почти поэтично.

— Почти, — согласился я. — Но главное — практично.

— А что там с реальными контрактами?

— Переговоры с Тверью идут по плану. Княгиня заинтересована, но осторожничает. Планирую использовать своё личное знакомство…

Ярослава Засекина волновалась. Это было заметно по тому, как она теребила кружева на манжетах рубашки.

— Прохор, ты уверен, что готов? Варя… она особенная.

— Не волнуйся, — успокоил я её. — Справлюсь.

Пожелав мне на прощание удачу, она осталась в зале ожидания, а я шагнул в приёмную княгини Тверской. Та больше напоминала университетскую библиотеку, чем традиционные дворцовые покои. Книжные шкафы до потолка, экономические трактаты на столах, свежие газеты из разных княжеств.

Сама княгиня Варвара Алексеевна оказалась совсем молодой — в свои двадцать шесть она выглядела ещё моложе. Миниатюрная, почти хрупкая фигура в строгом тёмно-синем платье без излишних украшений. Каштановые волосы, отливающие медью в свете ламп, были собраны в практичный узел, из которого выбилось несколько непослушных прядей — видимо, княгиня имела привычку задумчиво накручивать их на палец во время работы. Тонкие черты лица с высокими скулами и чуть заострённым подбородком придавали ей похожий на альва вид.