Я соскочил с коня и зачерпнул горсть чёрной земли. Она была влажной, рассыпчатой, пахла перегноем и прелыми листьями.

— Великолепная работа. Когда можно начинать сев?

— Хоть завтра, — ответил Вершинин. — Земля готова принять семена.

Последняя остановка — экспериментальные грядки возле алхимической лаборатории. Зарецкий и Соболева ждали нас среди аккуратных рядов растений, которые выглядели… неестественно здоровыми. Капуста размером с тележное колесо, морковь толщиной с руку, пшеница, колосья которой сгибались под собственным весом.

— Жилотрав укрепил корневую систему, — Анна провела рукой над грядками. — Растения берут из почвы в два раза больше питательных веществ. Серая Росянка удерживает влагу даже в самые жаркие дни.

Александр достал флакон с зеленоватой жидкостью:

— А это концентрат для обработки семян. Одной капли хватит на мешок зерна. Всхожесть увеличивается до девяноста пяти процентов, скорость роста — на треть.

— Что с эликсирами для работников? — поинтересовался я.

Алхимик кивнул на группу крестьян, работавших неподалёку. Они двигались с невероятной для обычных людей скоростью и лёгкостью, таская тяжёлые мешки словно пушинки.

— Безопасная формула отработана. Шесть часов повышенной силы и выносливости, никаких побочных эффектов. Единственное ограничение — не чаще раза в три дня, иначе организм истощается.

Я оглядел собравшихся. На лицах читалась заслуженная гордость.

— Дамы и господа, вы проделали невероятную работу. То, что казалось невозможным три месяца назад, сегодня — реальность. С такими технологиями и вашим усердием Угрюм не просто переживёт зиму — мы сможем кормить в два раза больше людей, чем планировали.

Старосты заулыбались, переглядываясь между собой. Марфа, всегда скептически настроенная, даже прослезилась:

— Кто бы мог подумать… Из болот — плодородные поля, вода сама течёт к корням, плуг пашет будто заколдованный…

— Он и есть заколдованный, — усмехнулся Арсеньев.

Все рассмеялись, напряжение последних недель наконец отпустило. Я поднял руку, призывая к вниманию:

— Сегодня вечером нужно отметить успешное завершение проектов. Приказываю всем участникам отдохнуть и отпраздновать. Вы это заслужили.

Группа начала расходиться, оживлённо обсуждая увиденное. Старосты поспешили в свои бастионы — делиться новостями, маги собрались обсудить технические детали.

Я уже собирался направиться на поиски Карпова, когда Зарецкий подъехал ближе.

— Прохор Игнатьевич, можно вас на минуту? — алхимик явно нервничал, теребя поводья. — Есть кое-что важное. Касательно… иного вашего поручения.

Я мгновенно понял, о чём речь. Программа создания безопасных улучшений человеческого тела на основе исследований Фонда Добродетели.

— Мы с Анной Дмитриевной достигли значительных успехов, — голос Александра дрожал от волнения. — Безопасное, контролируемое улучшение человеческих возможностей. Без жертв, без необратимых изменений. Все добровольцы показывают впечатляющие результаты после курса процедур…

В этот момент к нам подскакал Родион Коршунов. Его лошадь тяжело дышала — судя по всему, он не жалел шпор по дороге.

— Воевода, простите, что прерываю, — он дождался моего кивка, прежде чем говорить свободно. — Операция готова. Все разведданные собраны, маршруты отхода проработаны, люди отобраны. Ждём только вашего приказа.

База Гильдии Целителей под Владимиром. Наконец-то!

Я переглянулся с Зарецким, и на моих губах появилась хищная улыбка.

— Какое удачное совпадение. Александр только что сообщил о прорыве в программе улучшений. Что ж, появился отличный шанс проверить достижения в деле. Скоро эти бойцы покажут, на что способны против настоящего противника.

Зарецкий побледнел, но кивнул. Коршунов же усмехнулся — он понял, что операция одобрена.

Я вошёл в просторное помещение на первом этаже цитадели, где ещё месяц назад укрывались от атаки Бездушных мирные жители Угрюма. Сегодня здесь выстроились восемь человек — элита из элиты, прошедшая через горнило экспериментальной программы улучшений. За моей спиной следовали Коршунов, довольно потирающий щетинистый подбородок, Борис с каменным лицом и взволнованный Зарецкий, едва сдерживающий гордость за свою работу.

— Изначально их было десять, — негромко пояснил алхимик, пока я рассматривал выстроившихся бойцов. — Но Васнецов погиб при отражении третьей волны штурма, а у Грекова обнаружилась индивидуальная непереносимость алхимических компонентов — пошла сильная аллергия. Пришлось исключить из программы.