Курчатов что-то записал, потом поднял взгляд:

— А местные криминальные структуры? Может, кто-то требовал плату за «крышу»?

— Нет. Насколько мне известно, за неделю работы никто не приходил с подобными предложениями.

Я перевёл вопросительный взгляд на управляющего, и тот торопливо закивал, подтверждая мои слова.

— Понятно, — дознаватель закрыл блокнот. — Буду откровенен — это похоже на заказ от крупных игроков. Обычные бандиты так не работают. Я передам дело в отдел по борьбе с организованной преступностью.

— Благодарю за честность.

— Гаврила, — повернулся я к своему бойцу. — найди и опроси обоих избитых охранников. Узнай все детали — что они запомнили, были ли у нападавших особые приметы, акцент, татуировки. Степан, проверь все автомастерские в радиусе десяти километров — «Вепрь» с разбитой мордой должен был где-то ремонтироваться или утилизироваться.

Я уже доставал магофон, чтобы позвонить Коршунову, когда у входа остановился чёрный Волгарь с правительственными номерами. Из него вышел невысокий мужчина в дорогом костюме — типичный чиновник средней руки. Прилизанные волосы, золотые часы на запястье, папка под мышкой. Он целенаправленно двинулся ко мне, обходя осколки стекла с брезгливым выражением лица.

— Господин Платонов? — даже не поздоровавшись, начал он. — Инспектор Лужин, Департамент торговли и услуг. У меня к вам серьёзный разговор.

— Внимательно слушаю вас, — ответил я, сузив глаза.

Тон чужака не предвещал ничего хорошего.

— При проверке документации вашего… магазина, — он поморщился, словно произнося что-то неприличное, — выявлены многочисленные нарушения. У вас отсутствует договор на утилизацию и вывоз отходов, нет заключения от Пожарной инспекции…

Он монотонно зачитывал список, загибая пальцы:

— Не предоставлены трудовые договоры с сотрудниками и должностные инструкции, нет разрешения на размещение рекламы от местных органов самоуправления, отсутствуют сертификаты на кассовый аппарат, не утверждён план эвакуации…

Я слушал эту тираду, чувствуя, как внутри закипает гнев. Но когда чиновник перешёл к совсем уже абсурдным требованиям, я понял — это чистой воды вымогательство.

— Также требуется разрешение Моспотребнадзора, лицензия на продажу алкоголя, медицинские книжки всех сотрудников, договоры на обслуживание вентиляции и уборку, договор на музыкальное сопровождение торгового зала…

— Лицензия на алкоголь? — перебил я. — В оружейном магазине? Может, ещё справку от ветеринара потребуете?

Лужин покраснел, но упрямо продолжил:

— Закон есть закон, господин Платонов. Без полного пакета документов ваша… шарашкина контора в «Золотых Вратах» закрывается. С сегодняшнего дня. Вот предписание.

Он протянул мне бумагу с печатями.

— Интересный почерк, — я взял бумагу, даже не глядя на неё. — Сначала налёт, потом вы с заранее подготовленным предписанием о закрытии. Интересное совпадение, не находите? Скажите, а ваши хозяева хотя бы предупредили вас, во что вы ввязываетесь? Или просто пообещали денег и кинули на съедение волкам?

— Я исполняю свой долг! — взвизгнул Лужин, но в глазах мелькнул страх. — Закон превыше титулов и репутации!

С этими словами он развернулся и торопливо направился к дознавателю. Они о чём-то зашептались, и я видел, как чиновник периодически кивает в мою сторону, явно пытаясь настроить Курчатова против меня. Дознователь слушал с каменным лицом, что-то записывая в блокнот.

Я чувствовал, как во мне поднимается знакомая ярость. Сначала налёт, теперь административный прессинг — кто-то решил выдавить меня из Москвы по полной программе. В прошлой жизни я бы уже вызвал обидчика на поединок или просто сломал ему шею, но здесь приходилось играть по другим правилам.

В кармане завибрировал магофон. Знакомый номер.

— Слушаю.

— Прохор Игнатьевич? — сухой голос советника князя Голицына я узнал сразу.

— Назар. Чем обязан звонку?

— Князь Голицын узнал о произошедшем инциденте и глубоко огорчён подобным беззаконием в его городе. И у него по этому поводу есть к вам просьба.

Просьба? От всесильного князя Московского Бастиона? Интересно.

— И в чём же она заключается? — спросил я с иронией в голосе.

— Князь осведомлён о ваших методах решения проблем, — невозмутимо ответил Назар, — и просит воздержаться от решительных действий. Хочу заверить вас, что московские правоохранительные органы не оставят без внимания эту дерзость. Ситуация разрешится в самое ближайшее время.

Именно этого я и ожидал. Голицын вступается не из альтруизма — тут переплелось слишком много его личных интересов. Во-первых, как один из крупнейших держателей облигаций Угрюма, он вложил в мой проект значительную сумму. Атака на мой бизнес — это прямая угроза его инвестициям.