Бескрайний древний лес зашумел: от поднявшегося вдруг ветра кроны деревьев ходили волнами. Его светлость мессир Элирий Лестер Лар внимательно следил за происходящим, милостиво кивая каждому из приветствующих его. Алейрэ и несколько старейшин лианхэ стояли поодаль и также наблюдали за церемонией, не произнося ни слова.

Словно алая ртуть, кровь из глубокого пореза продолжала вязко капать в каменную чашу источника. Редкие бледные пятна света, прорывающегося сквозь пелену тумана, падали в протянутую руку Красного Феникса и мерцали, словно драгоценности. Кровь его в мгновение ока преобразовала воду, превратив ее в эликсир жизни и смерти, в напиток перерождения: мельчайшая частица этой крови, самая крохотная капелька, растворенная в чистейшей лесной воде, преобразует и кровь всех тех, кому ее посчастливится испить.

В воде проявился священный цвет красного лотоса, цвет самой сильной крови. А это значит, кровь пригубивших ее Совершенных мало-помалу тоже наполнится духовной силой.

Скоро, скоро в мир придут новые одаренные, и магия Красного Солнца вернется на Материк. Заветный день грядет!

* * *

Когда этот нескончаемо длинный день все-таки померк и обернулся сумерками, Красный Феникс с Яниэром направились туда, где провели предыдущую ночь: в их временное пристанище на окраине поселения лианхэ.

После ритуала разделения благословения и личного приветствия каждого из Совершенных его светлость мессир Элирий Лестер Лар очень устал и нуждался в покое и тишине. Наконец они были на месте: узкая лестница спиралью уходила ввысь, в укромное жилище Первого ученика. Проводивший его до лестницы Яниэр, поклонившись, куда-то исчез. Прежде чем подняться, Элирий ощутил прилив слабости. Он тяжело прислонился к необъятному стволу, мысленно дотронулся до сердца древа и долго стоял так, восстанавливая силы, пытаясь черпать их прямо из дикой природы, как это делали Невозжелавшие… у них было чему поучиться даже великому жрецу. Наконец, немного придя в себя, Элирий оторвал голову от напитанной силой поверхности коры, поднялся на несколько ступенек и огляделся.

Колоссальные стволы деревьев, служивших для лианхэ жилищами, были густо увиты плетистыми розами красновато-пурпурных, амарантовых, персиковых и других — как будто всех возможных — оттенков, а также золотыми лозами пышно цветущей алламанды. Обрушившееся на него буйство красок и форм радовало глаз живостью и — к удивлению самого Элирия, привыкшего считать лианхэ дикарями, — неожиданно тонко подмеченной, подчеркнутой элегантностью. Это было совсем не похоже на торжественно-строгие сады Лианора с их безупречно выверенной симметрией, скульптурами и граничащим с театральностью парадным великолепием; не похоже на словно бы созданные математиками геометричные парки Ром-Белиата с аккуратными дорожками и фонтанами; не похоже на просторные тенистые скверы Бенну, тяготеющего к естественности и большому количеству уютных прудов. Это было не похоже ни на что, виденное Элирием прежде, но это было… красиво.

Кажется, Красный Феникс был бы не прочь немного задержаться здесь, наслаждаясь прогулками и восхитительными видами бескрайнего моря цветов… если бы не столь неспокойные времена.

Едва слышные звуки вдруг привлекли его внимание: кто-то тихонько крался по аллее цветущей магнолии, ведущей к жилищу Яниэра. Элирий присмотрелся к чуть шевелящимся кустам и немедленно опознал пришельцев: ими оказались все те же юноши, что накануне в честь праздника окатили его водой. Должно быть, ими двигало обычное ребяческое любопытство, желание украдкой поглазеть на чужака, с которым они познакомились к тому же при столь необычных обстоятельствах. В этот раз и самому Красному Фениксу удалось разглядеть их получше: двое из лианхэ, а один — Совершенный или полукровка. Впрочем, Элирий не был уверен полностью: за последние столетия кровь Совершенных и Потерянных перемешалась так сильно, что в молодом поколении отличить их было порой нелегко. Но все же эти трое играли вместе и дружили несмотря на то, что происходили из разных народов… удивительно. Как же сильно изменился мир.

Элирий печально улыбнулся. Да… все именно так… Он прошел сквозь пылающее горнило времени и вошел в абсолютно новый мир. Он пережил мучительную смерть и не менее мучительное возрождение, чтобы наблюдать неузнаваемо новую жизнь, в которой не осталось ни следа от того, что когда-то было ему дорого… Хвала небожителям, огонь великой цивилизации Лианора не угас, хоть и едва теплился все эти годы. Он разожжет его вновь. Впереди ждало много нелегкого труда: нужно было заново отстроить Ром-Белиат и восстановить Красный орден… и как-то устранить угрозу черного мора.

Не желая думать об этом сейчас, Элирий чуть шевельнул пальцами, набрасывая на незваных гостей изящную иллюзию воды, совершенно неотличимую от настоящей. Переливающиеся яркие брызги осыпали юношей с головы до ног, словно драгоценности, окатили хрустальным дождем.

Все трое немедленно вышли из укрытия, сообразив, что их обнаружили.

— Благодарим за пожелание удачи на будущий год, ваша светлость, — совершенно серьезно сказал один из юношей, прижав руку к сердцу.

— Ваши иллюзии очень даже неплохие и красивые, — выглядывая из-за его спины, искренне похвалил второй, совсем еще мальчишка, за что тут же получил от старшего товарища легкий тычок в бок.

— Тише вы, — возмущенно зашипел третий, сверкая на друзей глазами. — Такие слова могут обидеть господина Красного Феникса. Вы же знаете: люди снаружи обижаются на слова, как дети…

Дружно поклонившись, троица поспешно исчезла в тумане.

Элирий только усмехнулся и продолжил подъем по деревянным ступенькам. Что ж, есть чем гордиться: юное дитя считает, что у великого жреца и признанного мастера иллюзий неплохо получилось изобразить воду! Видимо, и вправду стоит как-нибудь наведаться сюда вместе с Яниэром и понаблюдать внимательнее за лианхэ и их врожденным искусством наведения морока… Мировосприятие Невозжелавших всегда казалось Красному Фениксу непостижимым и даже странным, но в этот миг подумалось, что обращать внимание на слова и вправду довольно глупо. Невозжелавшие с легкостью смогли ухватить что-то, выскальзывающее из его собственных пальцев так долго.