Подскочив к одному из холодильников, я вскрыл прозрачную дверцу и, словно по ступеням, забрался по полкам наверх. При этом я смёл на полсотни пробирок и ампул с неизвестным содержимым.

Посветив в узкую щель между стеной и холодильником, ничего подозрительного не обнаружил. Перепрыгнул на следующую холодильную камеру, повторил процедуру, но с тем же результатом. И только за пятым холодильником я нашёл то, что надеялся отыскать. Поначалу не поверил своим глазам и на миг замер, но всё чаще и чаще взрывающиеся гранаты заставили ускориться.

Уперев ноги в соседний холодильник, я попытался отодвинуть нужный мне от стены, но он, отлепившись всего на несколько сантиметров, вернулся в прежнее положение. Тогда я принялся его раскачивать. С каждым качком амплитуда увеличивалась, в процессе что-то с металлическим хрустом лопнуло, и тяжеленный холодильник рухнул вместе со мной на бетонный пол.

Мои действия не остались незамеченными, – ассистент профессора обернулся, и его рука коснулась одного из подсумков на поясе. В этот миг я понял, где находится пульт от моего взрывающегося ошейника.

Махнув ассистенту, я указал себе за спину, и тот постучал по плечу Марты, словно передавая ей эстафету.

После этого я осветил фонарём находившуюся за холодильником нишу с гермодверью. Подойдя ближе, обследовал стальную преграду. В центре обнаружил глазок, а под трафаретной цифрой четыре – шестигранное отверстие.

– Ты знал? – голос Марты в наушнике заставил обернуться.

Посмотрев в глаза подбежавшей девушки, я отрицательно покачал головой.

– Герр полковник, профессор, кажется, мы нашли выход! – завопил ассистент.

– Тридцатый, проверь, что они там нашли, – тут же приказал полковник.

Когда к нам подбежал пронумерованный, мы с ассистентом ощупывали овальную гермодверь.

– Что здесь у вас?

– Гермодверь. Похоже, заперта изнутри. С нашей стороны ничего, кроме этого, – быстро протараторил ассистент, указывая фонариком на шестигранную дырку.

– Отошли все! – приказал тридцатый, грубо нас растолкав.

А пока он осматривал стальное полотно, Марта придвинулась ко мне вплотную и прижала шлем к моей голове. Сквозь грохот разрывов я расслышал её вопрос:

– Откуда ты узнал, что здесь есть выход?

– Те, кто расстрелял мать, не мог уйти из зверинца через лифтовую шахту, – ответил я.

– Герр полковник. Гермодверь заперта. Придётся взрывать, – голос тридцатого прорвался через грохот.

– Так взрывай! Ещё две минуты, и у меня закончатся боеприпасы! – предупредил полковник, напоминая о неумолимо приближающемся конце.

Ассистент, схватив Марту за руку, потащил её за холодильники, уводя от опасного места. А тридцатый принялся лепить взрывающийся шнур по контуру гермодвери. Правда, судя по тому, сколько он хотел использовать взрывчатки, броню таким объёмом можно было только повредить.

В голову снова полезли хорошие идеи.

Луч фонаря заметался по полу в поисках ответа на очередную загадку, но среди разбросанного мусора и разбитых склянок ничего подходящего не обнаружилось. Тогда я заглянул за стоявший рядом холодильник, и мои глаза округлились.

Рука пролезла в щель и схватила стальной ключ с торчавшим из перекрестья шестигранным штырём. Подскочив к пронумерованному сзади, я рванул его за плечо, и мне вбок упёрся выхваченный пистолет.

– Курт, на хрен взрывчатку! Давай попробуем этим! – проорал я и постучал ему шестигранником по шлему.

Сжимавшая пистолет рука, ходила ходуном. Адреналиновый прилив явно искажал восприятие тридцатого. В голове промелькнула мысль, что сейчас он выстрелит, но вместо этого боец вдруг опустил оружие и вырвал ключ из рук.

Пока я светил фонарём, он вставил штырь и попытался провернуть, но безуспешно. Тогда я бесцеремонно оттолкнул его и принялся крутить ключ по часовой стрелке.

Щелчки отпираемых запоров пробивались даже сквозь грохот боя. После десятка оборотов дверь содрогнулась, словно внутри резко сжались пружины.

Сорванная взрывчатка полетела на пол. Я рванул ключ на себя, а тридцатый вцепился в кромку приоткрывшейся створки. Пальцы в армированных перчатках скользили, но с каждым рывком толстенная бронедверь всё ощутимее вылезала из глубокого проёма. Наконец, раздался скрежет, и в лицо ударил сухой, затхлый воздух.

Внутри зияла чернота. Луч фонаря высветил длинный туннель, вдоль потолка которого тянулась батарея труб.

– Гер полковник, проход открыт! – торжествующе выкрикнул тридцатый.