А еще, я ему задолжала, изначально скрыв рождение детей, а затем спрятав.

Поцеловала макушку спящего малыша и вобрала в ноздри младенческий запах — это самый лучший аромат.

— Маленький, не скучай. Мама поговорит с папой и,как можно скорее вернётся.

Взяв телефон, и радио няню, спустилась в гостиную.

Спартак и Мелания с интересом смотрели мультфильмы, и комментировали действия персонажей.

— Мамуль, я пошла. Меня, максимум, не будет два часа.

— Хорошо, Ева, — передав маме радио няню, посмотрела на нее с подозрением. — Что такое, доченька? — спросила женщина не прерываясь от вязания пинеток.

— Сегодня днем, когда я рассказала про записку и утренний эпизод с Наумом, ты не удивилась. Более того, ты спокойно отреагировала на встречу с Соболевским, — и это действительно вызвало у меня легкое недоумение.

— А что тут скажешь, доченька. Вам пора все обсудить.

— Что изменилось? Год назад, ты знать его не хотела.

— Все меняется, Ева, — пожала плечами женщина. — Считаю, что нельзя больше прятать голову в песок. Вам есть о чем поговорить, вы же родители в конце концов, а это связь на всю жизнь, — тональность голоса поменялась.

— Ты мне что-то не договариваешь?

— Это не так, Ева. Вы оба находитесь в подвешенном состоянии. Нужно уже к чему-то прийти. Иначе у вас не будет шанса, двигаться дальше, — отчасти, я с мамой солидарна, но мне требовалось чуть больше времени.

Чёрная машина уже ждала у тротуара. Хотя я вышла на десять минут раньше.

Мне любезно открыли дверь, и через двадцать минут автомобиль остановился у знакомого здания.

Последний раз я была здесь, когда пришла поставить точку с Соболевским.

Поднявшись на необходимый этаж, направилась в кабинет.

Все время, с самого утра, я неимоверно волновалась и нарастало напряжение в теле. Пульс заведено стучал в висках, потому зашла без стука.

По началу мне показалось, что меня посетили галлюцинации.

Соболевский сидел в кожаном кресле за рабочим столом, а на его краю восседала роскошная брюнетка с длинными ногами. Знойная и идеальной фигурой.

Приглушенное освещение создавало интимную атмосферу, и девушка смеялась откидывая голову назад.

Умилительная картина от которой обдало жаром, и запекло внутри, и полное непонимание ситуации.

Невероятно, сегодня утром он прогнал с моего порога мужчину, а уже вечером флиртовал с другой женщиной.

Мужская логика — это сплошные двойные стандарты.

— Мариночка, у меня встреча назначена. Через час встретимся, как и договаривались, — сахарно пропел Наум.

— Я буду ждать, — и я не могла поверить своим ушам.

— А вот и она, — бросил небрежно, заметив меня в проеме. Девушка нехотя встала со стола, и кинув презрительный взгляд в мою сторону, покинула кабинет.

— Доброго вечера, Ева. Проходи. Располагайся. Спасибо, что пришла, — сложив руки на столе, устремил на меня темный взгляд. Как легко у него так получалось? Смотреть на одну с интересом и обожанием, а другую рвать на части.

— Добрый вечер.

— Итак, — протянул низким голосом. — Как ты? Как Спартак и Мелания? Как мой сын? Давид Наумович, звучит не заезженно, — мягкие нотки в голосе проскальзывали, когда говорил о малышах. Я не испытывала страха перед Наумом, как прежде, наконец осознав, что мужчина не причинит вреда детям. И точно не станет разлучать нас. — Ева, я был очень терпимым по отношению к тебе. Исчез из поля зрения. Дал время. А теперь, я хочу полностью участвовать в жизни детей. Воспитывать их полноценно. Нам нужно найти компромисс, и договориться о будущем наших детей.

Чуть больше года назад…

Откуда-то издалека доносилась трель дверного звонка.

Голова чугунная и тяжелая.

Вчера, я налакался в стельку. Впрочем, так мои дни начинались и заканчивались.

Последний месяц, похмелье стало моим неотъемлемым состоянием.

Мерзкий привкус во рту, будто кошки нагадили и мучил страшный сушняк.

Но кто-то настырно звонил, не желая убираться к чертовой матери.

С трудом разлепив веки, я встал с дивана.

Шатаясь, и едва ориентируясь в пространстве, пошел к парадной.

Кругом пустые бутылки, пачки сигарет и окурки, одним словом вонь, да срач.

Хотя плевать.

Превозмогая тошноту и остатки пьяного угара добрался до двери.

Я зажмурился, как только дернул на себя дверную рукоять.

Бл*. Это просто издевательство.

Яркая вспышка, вернее солнца, ослепила и сквозь пробивающийся свет, разглядел силуэт молодой женщины. С нимбом над головой, и в белом костюме, смахивала на агнца божьего.