— А как же Грибов? — напомнил я.

Ариэль вздрогнула, как видно, вспомнив тот день, когда мы с ней познакомились. Точнее, те обстоятельства.

— Федор, конечно, тот еще проходимец, но он не убийца, — призналась Русалочка. — Вряд ли бы он стал затевать такие сложные схемы. Пойми, я очень благодарна тебе за все, что ты сделал для нас с дочками. Но в постоянном контроле мы не нуждаемся. Тем более не хотим быть тебе в тягость. Ты можешь спокойно заниматься привычными делами и жить привычной жизнью.

— Нет, Русалочка, так не пойдет, — настойчиво проговорил я. — Федор или нет, но кто-то сломал тормозную систему автобуса. Славка уверен, что перепроверил все перед выездом. Я ему верю. Что-то здесь не чисто. Не могу уехать и оставить тебя и Васю с Кларой в опасности.

— Ничего с нами не случится, — попыталась уверить Русалочка. — А автобус… Не знаю, не уверена, что его сломали нарочно. Он без того на ладан дышал. Федор Грибов в последние дни притих. Мне приятна твоя забота, но это лишнее. Ты и без того стал героем для меня и для девочек. Одна поимка Бабайки чего стоит.

Она улыбнулась, а пес, словно поняв, что говорят о нем, бойко гавкнул под окнами.

Я видел, что Русалочка пытается выглядеть бодрой и веселой. Но в то же время замечал, что ее что-то тяготит. Нечто такое, чем она не хотела делиться.

— Ариэль, — позвал я. Поднялся с места и, обогнув стол, за которым сидел, подошел ближе. Поднял прекрасную упрямицу вместе со стулом и развернул к себе лицом. Присел на корточки, положив руки ей на колени. Заглянул в лицо. Теперь она не сбежит. — Я не нравлюсь тебе?

— Что ты?.. — охнула она, а на ее щеках заиграл яркий румянец. Кажется, я смутил свою Русалочку. — Ты мне очень нравишься, просто…

Она замолчала. Прикусила нижнюю губу, как будто запрещая себе говорить.

— Что «просто»? — спросил я. — Почему ты отказываешься, Ариэль?

Эля

«Просто мне страшно, — могла бы заметить я. — Очень».

Предложение было заманчивым. Одним из тех, что бывают раз в жизни. От таких не отказываются. И все же я боялась. Андрей замечательный мужчина, известный врач, но он мне никто. Отправиться вслед за ним, бросив насиженное место, дом, пациентов — разве я могла поступить так? Разве могла дать девочкам ложную надежду? Могла ли дать ее себе?

На карту поставлено слишком много.

Андрей не сказал ни слова о любви или привязанности, не позвал замуж. Да я и не надеялась. Прекрасно понимала: такие, как он, не связывают судьбу с такими, как я. Между нами пропасть. Может быть, он хочет меня облагодетельствовать, взять под крыло, как более молодого сотрудника.

Но кем я для него буду?

Подругой?

Любовницей?

И то, и другое одинаково плохо.

Второе - потому, что век любовниц недолог, а участь предрешена заранее. Почти всегда. Есть у нас в селе Людочка, погнавшаяся в город за большим счастьем. Любовник наобещал ей золотые горы. Пел про любовь до гроба, несмотря на наличие законной жены. Первое время действительно помогал и содержал. А потом Людочка ему наскучила. Он нашел более симпатичную и молодую. А Люда вернулась в родное село, поджав хвост, точно побитая собака. До сих пор все соседи смотрят на нее косо. Осуждают не только в спину, но и в лицо. Больше года прошло с той истории, а Люда живет чуть ли не отшельницей, боясь лишний раз высунуть нос из дома и оказаться под прицелом соседского злословия. Неудивительно, что у девушки начались проблемы со здоровьем. Частые головные боли, сниженный аппетит, повышенное давление. Я иногда бываю у Люды по долгу службы. Так вот ее история многому научила меня. Очень не хотелось бы наступить на те же грабли. Тем более что думать мне нужно не только о себе, но и о дочках. Какое будущее им будет уготовано, если все соседи станут плевать в спину их матери?

Была и другая причина моего отказа.

Дело в том, что быть просто подругой для Андрея я не хотела. Не могла. Стыдно признаться даже перед самой собой, но я безнадежно влюбилась. Еще никогда никто из мужчин не вызывал во мне такого безумного чувства. И это тоже трагично…

— Знаешь, что, — проговорила я, стараясь казаться спокойной, хотя внутри бушевал настоящий ураган из противоречивых чувств. — Ты приезжай к нам на выходные. Заходи в гости в любое время, мы с девочками будем рады. Но в город… Я пока не готова к такому. Прости.

Я подняла голову и в его глазах увидела затаенную грусть.

Мой отказ расстроил его?

Но не могла я, никак не могла поступить иначе. Дать какую-то надежду на сближение… Да, я привыкла быть честной с собой и окружающими. Даже если бы Андрей предложил брак, мне бы все равно пришлось отказаться. Сказать о себе правду. О том, что я больше не могу иметь детей. Андрей, как любой мужчина, наверняка захотел бы иметь собственного ребенка, а не только воспитывать чужих. Знаю, он очень тепло относится к Кларе и Васе. Да и они привязались к нему. И все же…

— Хорошо, Русалочка, — согласился Андрей. — Пусть будет так. Но я прошу тебя быть крайне осторожной. Береги себя и девочек. Мне можешь звонить в любое время дня и ночи. Что бы ни случилось, я всегда приду на помощь. Помни об этом.

— Не забуду, — пообещала я.

Мне было очень тяжело с ним расстаться. Даже на несколько дней. Предстоящая неделя казалась вечностью.

Радовало одно — то, что Андрей затеял стройку. С утра и до вечера в березнячке раздавался вой пил и стук молотков. Рабочие трудились с усердием, стараясь поскорее возвести новый дом. Нам с девочками они не мешали, напротив, эти звуки успокаивали меня, напоминали о том, что Андрей вернется. И только Марина Ивановна ходила с недовольным лицом. Посторонние люди ее сильно нервировали. Она даже написала жалобу участковому, но тот лишь развел руками. Строители порядка не нарушали, значит, и наказывать не за что.