— Поговорим и с Антониной, — пообещал я. — И еще с парочкой соседей. Вдруг, кто-то видел больше, чем Марина Ивановна. Но для начала еще раз осмотрим дом.

— Ты уверен, что проводку нарочно испортили? — с надеждой спросила Ариэль.

Ей так отчаянно хотелось верить в случайное совпадение, что она цеплялась за малейшую возможность. Но я был вынужден ее разочаровать:

— Боюсь, что так, Русалочка. Ты ведь помнишь: я чинил выключатели не так давно. Заодно и проводку проверил. К тому же, стоит верить вердикту Тимура Волкова. Он в этом деле спец.

Ариэль кивнула, а после шумного вздоха призналась еще в одном предположении:

— Кто-то знал про Марину Ивановну. Я только сейчас поняла это. Кто бы ни хотел, чтобы мы… — Вздрогнув, она оглянулась на девочек. Те вовсю веселились и обсуждали какой-то мультфильм, совершенно забыв о происшествии. — Кто бы ни желал нам зла, он точно знал о нас если не все, то многое. Во сколько уходим и возвращаемся. Про Марину Ивановну тоже.

— Все верно, Русалочка, — согласился я. — Поэтому сейчас тебе опасно находиться в селе. По крайней мере, пока мы с Тимом все не выясним и не поговорим с Грибовым.

Ариэль испуганно вздрогнула.

— Он ведь приходил сегодня утром и…

Она резко замолчала и прикусила нижнюю губу, как будто запрещая себе говорить. Посмотрела на меня бездонными голубыми глазами, в которых сейчас читался неподдельный испуг.

— Знаю, что приходил, — признался я, ласково поглаживая Ариэль по руке. — Про предложение знаю. И про то, что ты ему отказала.

Напрасно я надеялся, что этот гад отвяжется от Русалочки. Стоило мне уехать, как Грибов снова нарисовался. Еще и с серьезными намерениями. Не скажу, что меня кольнула ревность, скорее, это было раздражение. А еще гнев. Только последняя мразь, получив от женщины отказ, станет вытворять такое.

— Я по-настоящему испугалась, только представив, что Грибов - мой муж и отчим Васи с Кларой. — Ариэль невольно вздрогнула всем телом.

Я притянул ее к себе и крепко обнял.

— Не бойся ничего, — попросил, целуя в висок. — Тим говорит, что Грибов вряд ли причастен к покушению, якобы это слишком очевидно. Но я сомневаюсь. Потому прошу тебя быть осторожнее, милая. У меня тоже есть к тебе предложение. Надеюсь, ты не откажешь, как Грибову?

Эля

— Предложение?..

Я произнесла это со смесью радости и сомнения. Мне ведь не послышалось, Андрей произнес именно это? Он тоже?..

Да нет, быть такого не может. Уверенная, что выдаю желаемое за действительное, я приложила ладони к пылающим щекам.

— Да, Русалочка, — произнес Андрей с такой нежностью, что у меня дрогнуло сердце. Он взял меня за руку и с надеждой заглянул в глаза: — Ты…

Увы, узнать, что именно он хотел сказать в тот момент, мне было не суждено. Все потому, что в тот момент нам на головы в прямом смысле свалилась любопытная Вася. Оказывается, они с сестрой давно бросили мультфильмы и перебрались на широкую полку у нас над головами. Сделали это так незаметно, что мы с Андреем не услышали.

Хотя, возможно, были слишком увлечены, чтобы отвлекаться на подозрительные шумы.

— Поймал! — объявил Андрей, осторожно усаживая Васю рядом. — Надо быть осторожнее, малышка.

Он погрозил ей пальцем, но больше в шутку, а не всерьез.

— Излишнее любопытство еще никого не доводило до добра, — заметила я более строго. — Девочки, разве вы не знаете: подслушивать не хорошо.

— Знаем, — согласилась Клара, свесив голову с полки. — Но нам было так интересно.

— Так что за предложение? — поинтересовалась Вася, поерзав на месте.

Глаза девочки горели, как драгоценные сапфиры. Раскаяния в них, к слову, не было ни капли. Мне ничего не оставалось, как вздохнуть и покачать головой. Девочки такие непоседы, но такие горячо любимые, что у меня язык не поворачивается ругать их. В детстве сама была такой. От мамы частенько доставалось полотенцем по мягкому месту. А бабушка пару раз хваталась за крапиву. Только дедушка не ругался, даже когда я тайком пробралась в хлев, чтобы увидеть, как рожает наша козочка Снежка. Мама с бабушкой напустились на меня, а дед спрятал за своей спиной.

— Нельзя ругать ребенка за то, что он познает мир, — сказал он тогда. — Это нам следует быть более осторожными.

Эти слова хорошо врезались мне в память на всю жизнь. Давно нет в живых ни мамы, ни бабушки, ни деда, но его слова стали моим личным правилом в воспитании детей. Я никогда не ругала Васю и Клару за мелкие проступки, все и всегда старалась им объяснять. А еще — быть осторожнее в собственных высказываниях и не показывать дочкам того, что им видеть рановато. Вот и теперь пришлось поменять тему разговора, хотя мне самой было ужасно интересно, что собирался сказать Андрей.