Высокие, будто выточенные из слоновой кости, трибуны для аристократов вздымались над ареной, словно венец из белого мрамора и позолоты. Каждый ярус был отделён от простонародья резными балюстрадами, украшенными гербами знатных домов, а сиденья обиты тёмно-бордовым бархатом, чтобы знатные особы не оскверняли свои одежды грубым камнем.

Здесь не кричали — здесь благосклонно наблюдали.

Дамы в шелках и кружевах, скрывавшие лица за веерам, перешёптывались, оценивая бойцов как лошадей на аукционе. Их кавалеры, облачённые в деловые костюмы с серебряной и золотой вышивкой, лениво делали ставки на исход поединка — не столько ради звонкого золота, сколько ради удовольствия от самой игры. Ну, и конечно, ставки были в том числе для того, чтобы похвастаться перед другими или выиграть спор.

Над ними, под куполом, украшенным фресками с изображением великих побед прошлого, в ложе для высокородных гостей восседали исключительные люди, такие как Аристарх Евгеньевич. Его кресло, вырезанное из чёрного эбенового дерева, возвышалось над остальными, а пурпурный балдахин отбрасывал тень над всей ложей, словно говоря, что неравенство есть даже у аристократов, и каждому нужно знать своё место.

Кто-то явно раскошелился, и вряд ли годового бюджета Академии хватило бы на столь грандиозную реставрацию за столь короткий промежуток времени. А ведь помимо самой арены, за её пределами построили огромный полигон, разделённый на две части.

Это я уже молчу про дополнительные постройки, где студенты демонстрировали мастерство артефакторики, алхимии и целительства. Конечно, размерами они уступали основной арене, но тоже пользовались немалой популярностью, и вмещали в себя десятки тысяч человек. Как-никак маги могут проявлять себя в разных направлениях, а Аномалии «подарили» нам десятки новых ресурсов, которые можно использовать в данных направлениях.

Лично я не понимал, какой смысл был сидеть на трибунах и смотреть в размещенные то тут, то там экраны? Нет, понятное дело, что для аристократов использовалась сенсорная магия, проецирующая картинку прямо на экран и позволяющая наблюдать им вообще с любого ракурса за участниками, но сути это не меняло.

Хотя нет, тех желающих загрести молодых и талантливых магов к себе в род я как раз понимал. Не каждый день выпадает возможность лично посмотреть, на что все они способны. Особенно когда среди выступающих есть простолюдины, которые пока не имеют никаких клятв перед другими родами.

Рядом с ректором, к слову, сидели не менее интересные люди.

Взять, например, Его Императорское Высочество, Всеволода Михайловича Романова — первый принц, между прочим. За время нашей последней встречи с ним на балу он не сильно изменился. Бледно-светлые прямые волосы до плеч, выразительные сапфировые глаза (яркая черта всего императорского рода), тонкие губы, вечно сжатые в привычную усмешку, будто он знал что-то, чего не знают остальные. Про себя же я его называл хитрым лисом, но разумеется не собирался произносить это вслух.

Когда мы впервые встретились с ним на императорском балу, он любезно попросил меня достать для него сердце мантикоры, без подготовительных речей и долгих кружев разговоров — прямо и коротко. Задание само по себе непростое, потому что мантикоры сильные, но ему требовалось сердце уникума, жившего в не самых благоприятных условиях, скажем так.

Две недели я охотился за этой тварью, а когда наконец достал её сердце, внезапно объявились десятки тех, кому это сердечко тоже оказалось очень нужно. Надо ли говорить, что принц меня об этом не предупреждал?

Но в чём я его обвинить не мог, так это в скупости. Денег за работу Его Императорское Высочество дало столько, что хватило бы купить несколько поместий вместе с землями, и ещё бы сдача осталась. До сих пор это был мой самый крупный и прибыльный заказ, так что грех жаловаться. Да и как я понимаю сейчас, тогда он меня проверял таким заказом, но для каких целей ведь не спросишь.

Помимо принца, в ложе ректора я увидел главу ИСБ. Виктория Андреевна себе не изменяла — пришла в строгом костюме, ещё и с убранными в хвост алыми волосами, чтобы в случае чего они не мешались в бою.

Что тут скажешь? Не просто так её называют валькирией. Даже мне в спаррингах с ней приходилось нелегко, а ведь между нами не такая большая разница в возрасте. Вот уж кого можно ставить в пример моим студентам, чтобы не отлынивали.

Зато кого я не был рад видеть, так это Гадюку. Со стороны выглядело так, будто или ректор привёл свою восемнадцатилетнюю внучку посмотреть бои, или же первокурсница спутала трибуны с ареной. Никто в здравом уме не подумал бы, что ей, на минуточку, полсотни лет.

Алхимия умеет творить чудеса, да ещё такие, от которых волосы дыбом встают. Главное уметь ей находить правильное применение и не слишком сильно испачкаться в процессе, а то для алхимии используются очень разные ингредиенты, и не все из них законны.

— Интересно, зачем она вообще пришла? — вставил свой комментарий Ворон, пока я издалека наблюдал за происходящим. Хотя правильнее сказать, я наблюдал за происходящим из глаз своего фамильяра.

— Она великий мастер как-никак, — хмыкнул я в ответ. Титула великого мастера не существовало в ранговой системе, но так называли гениев, которые делали открытия и толкали свое направление вперед. — Только ведёт себя не как уравновешенный человек, а как избалованный подросток.