— Ну что вы, Всеволод Михайлович. Даже если бы я хотел, то не смог бы. Полная карта местности со всеми ловушками есть только у одного человека, и мне даже неизвестно его имя, — усмехнулся ректор, проводя рукой по своей белой бороде. — Ответ лежит на поверхности. Это ученики Алексея Дмитриевича.

— Воронова? — едва заметно улыбнулся принц. — Что ж, это многое объясняет. Парень и впрямь способен на невозможное. Как только вы его преподавателем сделали? Он же обожает свободу. Даже когда я намекнул ему на возможность вернуть роду Вороновых княжеский титул, он отказался, поскольку это ограничило бы его.

— Скажем так, это было выгодно нам обоим, Ваше Императорское Высочество, — довольным голосом ответил старик. — Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы его нанять. Но свои секреты я разглашать не буду.

— Слышала от своей ученицы, что даже здесь он увлекся алхимией.

— Всё так, Бьянка, — кивнул в ответ ректор своей старой подруге. — К твоей ученице он куда более благосклонен, и даже с радостью её обучает тому, в чём отказал тебе.

— Это его выбор, — абсолютно спокойным голосом ответила женщина. — Так или иначе, я своего добьюсь, а остальное не имеет значения.

— Виктория Андреевна, а вы чего молчите? — поинтересовался принц как раз в момент, когда тринадцатая группа прошла половину трассы, не попавшись ни в одну ловушку.

— Пытаюсь понять, почему Воронов вместо того, чтобы сидеть с нами рядом, скрывает себя и смотрит на нас издалека, — задумчиво произнесла невысокая девушка, удивив присутствующих.

— Должен отметить, ваши чувства обострились с нашей последней встречи, — сделал неловкий комплимент ректор. — Однако вы немного ошибаетесь. Его взгляд направлен не на нас, а на судей под нами.

— Похоже он тоже не ожидал, что его студенты окажутся настолько хороши, — весело усмехнулся принц, откидывая волосы с плеч. — Чувствую, день обещает быть незабываемым. Раз так, как насчёт поддаться настроению и сделать ставки?

— Я не устаю поражаться лёгкости вашей натуры, — сказала Бьянка, скрывая смешок за ладошкой.

— Время быстро летит, и даже если ты будущий правитель страны, от жизни нужно брать максимум. А умение правильно отдыхать и расслабляться вовсе можно называть искусством, — подмигнул он ей в ответ.

От этого диалога Виктории Андреевне захотелось закатить глаза, но она не могла. Пусть развлекаются сколько их душе угодно, пока у них есть такая возможность.

Недооценил я своих студентов, что ни говори. Пройти полосу препятствий, при этом не попавшись ни в одну ловушку и опередить все группы, это надо было постараться.

Хотя что-то мне подсказывало, что дело в тенях Морозовой. Она о них мне в последнее время практически ничего не рассказывала, кроме того, что учится их контролировать и не обращает внимание на то, что они говорят.

Я практически уверен, что эта сила раньше принадлежала осколку сущности тьмы, но вопрос всё оставался тем же — почему ни я, ни Ворон не могли ощущать её двойников? У меня даже появилась мысль, что её сила может быть связана с часами брата. Я ведь тоже то чувствовал от них силу тьмы, то нет.

Однако эту теорию пришлось отбросить. Двойники преследовали Лидию везде и вообще не пропускали энергию, словно их не существовало. Возможно, эта сила была связана с ритуалом, в котором она первый раз участвовала, но это всего лишь догадки.

Зато реакцию судей я прекрасно понимал. Группа каким-то образом знала обо всех ловушках и о самом коротком маршруте. Всё это, мягко говоря, смахивало на жульничество.

— Судьи требуют дисквалификации вашей группы, — говорил низкорослый мужчина с длинным носом, стоя у финиша арены.

— С какой стати?! — не скрывая злости, сверлил взглядом судью Максим. — Назовите мне хотя бы один пункт, который мы нарушили.

— Мы подозреваем вас в…

— Так значит подозреваете, а не имеете доказательства, — сразу же зацепился за слова княжич. — То есть вы требуете дисквалифицировать нас на основе одних лишь подозрений.

— Не перебивайте меня! — потешно возмутился низкорослик, размахивая руками.

— Не перебивать? По вашему я должен молчать, когда вы пытаетесь использовать права судьи в свою пользу? — продолжал давить на него Алеев.

— Ещё одно оскорбление, и вы будете исключены не только из турнира, но и Академии! — пригрозил ему судья. И зря.

— Да что вы говорите. Может быть вы преподаватель или сам ректор, чтобы такие решения принимать? Или хотите обвинить нас в жульничестве, не имея при этом весомых доказательств?