— Нет, — он отрицательно помотал головой.

— Я почему-то так и подумал, — повернувшись к Грише, отдал распоряжение. — Частного детектива Бергера накормить, можно даже не одной гречкой. А я пока с Семёном Алексеевичем поговорю, как он до жизни такой докатился.

Голубев появился в кабинете через несколько минут после того, как Бергер и Гриша вышли. Он не имел допуска в замок, поэтому Савинов мог мурыжить его, как хотел.

Разговор с Голубевым получился коротким. Он почти минуту смотрел на меня, а затем глухо произнёс:

— Я не думал, что она может дойти до такого. Граф Макеев откуда-то узнал про шалости сына и не стал раздувать скандал. Он отправил Геннадия к Беркутовым и попросил меня отнестись с пониманием к молодости сына.

— Что он вам предложил? — я невольно усмехнулся. Ну-ну, у меня бы за эти шалости Генка лёгким внушением не отделался бы.

— Он пообещал вынести на голосование присвоение мне дворянского титула, — с небольшой заминкой ответил Голубев.

— Вот как, — я задумался. В своих изысканиях ещё не дошёл до дворянства, как-то не до него было. Оказывается, чтобы стать здесь дворянином, вовсе необязательно, чтобы тебя император им сделал. Можно это сделать путём голосования на Дворянском собрании. Интересное решение.

— Не переживайте, больше вы Анфису не увидите, — он по-своему интерпретировал моё молчание.

— Вы решили радикально избавить этот мир от вашей супруги? — я удивлённо посмотрел на него. — Весьма, хм, оригинально. Нет, я вас в какой-то мере понимаю и даже в чём-то сочувствую, но, Семён Алексеевич, мне вы могли бы и не говорить мне о своих планах.

— Что? — Голубев моргнул, а затем быстро замотал головой. — Нет-нет, Андрей Михайлович, вы меня не правильно поняли. Завтра Анфиса сядет на поезд в сопровождении охранника. Мне его выделил барон Князев, когда узнал о случившемся.

— И далеко она поедет? — я задумчиво смотрел на Голубева. Он был бледен, но настроен решительно. Почему-то не верилось, что он не обращал внимания на жену настолько, что она подалась искать утешение в объятьях других мужчин.

— В Сибирь, — спокойно ответил Семён. — У нас под Иркутском есть небольшое поместье. Кстати, это приданое Анфисы. Она, в отличие от меня, происходит из дворянского рода.

— Я это понял, когда она в меня какой-то молнией хотела зарядить, — не удержался я от сарказма.

— У неё очень маленький резерв энергии, — меланхолично ответил Семён. — Больше, чем на пару заклинаний, не хватает. Анфиса даже в магической школе не училась. Надеюсь, ей её навыки пригодятся на новом месте жительства.

— Не боитесь, что она возьмётся за старое? — спросил я, разглядывая его строгое лицо.

— Нет, не боюсь, я знаю, что возьмётся, — на лице Голубева заиграли желваки. — Но она будет далеко и перестанет выставлять меня на посмешище, — он замолчал, но через короткую паузу добавил: — Валерьян Васильевич сказал, что вы пока не будете предъявлять претензии…

— Пока не буду, — уточнил я. — Как ни крути, Семён Алексеевич, а именно вы виноваты в том, что произошло. Надеюсь, вы не будете это отрицать?

— Нет, — он покачал головой. — А пока вы думаете над тем, как именно меня наказать, я, пожалуй, пойду за Анфисой, если вы не возражаете.

— Идите, — я посторонился, давая Голубеву дорогу. — И надеюсь, что ваша идея с изоляцией Анфисы Ильиничны окажется вполне успешной, потому что предупреждаю: больше я ничего подобного не потерплю. И да, я вполне смогу решить проблему весьма радикально.

— Я это уже понял, Андрей Михайлович, — ответил Голубев и вышел из кабинета. В коридоре его перехватил решительно настроенный Савинов, чтобы проводить к жене.

Подождав примерно минуту, я направился на кухню, чтобы забрать Бергера и поехать в Дубровск. На кухню шёл чисто интуитивно, просто потому, что был почти уверен: никто его в столовой устраивать не будет. Он же мой раб, как сообщил Савелий, и отношение со стороны слуг будет к нему соответственное.

Да и слуги у меня те ещё морды гнусные, но преданы почти до фанатизма, даже не мне, а замку. И поэтому будут делать всё от себя зависящее, чтобы замок не лишился владельца, и ему было относительно хорошо. Теперь, когда они убедились, что бывает, когда владелец совсем уж чудить начинает, боюсь, мне не дадут слишком развернуться, даже если у меня крыша потечёт, и я начну кукиши воробьям показывать.

На кухне меня ждала потрясающая картина: Сергей действительно сидел за столом и ел нехитрый завтрак, а на соседнем стуле, напротив него, сидел Савелий и сверлил оборотня немигающим взглядом.

— Он на меня так смотрит, что я вот-вот подавлюсь, — пожаловался Бергер, поворачиваясь ко мне.

— Ну ещё бы, — я хмыкнул и стянул со стола пышную булочку. — Ты его колбасу жрёшь. Смотри, кинется.

Бергер вместо ответа медленно отодвинул в сторону бутерброд, и, посмотрев на кота, медленно произнёс: