Сразу после завтрака немцы нам сыграли побудку. Своего завтрака, по берлинскому времени. Сперва налетели бомбардировщики, а затем открыла огонь артиллерия. После чего в атаку пошли основные силы, сначала на Грушеваху, а через час на Малую Камышеваху. Атаку на Грушеваху я наблюдал со своего НП, а про бои в районе Малой Камышевахи мне коротко докладывал по радиостанции комбриг 130-й танковой — майор Бирюков Пётр Степанович.

Мотопехота противника ворвалась на позиции постов боевого охранения и заняла линию неглубоких стрелковых ячеек. И хотя в этом им никто не препятствовал, немцы наступали с опаской. Своих бойцов мы вывели оттуда перед самым рассветом, а раскрывать позиции артиллерии до начала серьёзного боя не очень-то хорошо. Тем более все орудия артиллерийского дивизиона 23-й мотострелковой бригады находились в боевых порядках батальонных узлов сопротивления и были поставлены на прямую наводку для борьбы с танками. А тяжёлый артполк ещё не готов был открыть огонь. Дивизионы только доехали до места своего размещения, но батареи даже не заняли огневые позиции. Пришлось отправлять на помощь артиллеристам сапёров, чтобы быстрее оборудовать огневые. Тем самым я вывел сапёрную роту из под удара немецкой авиации. Вторым заходом, уже в самый разгар боя, юнкерсы отбомбились по недокопанным траншеям вдоль северного берега реки Берека. Получились своего рода ложные цели.

Как только немецкая мотопехота заняла предполье и прикрыла левый фланг наступающим на Грушеваху и Великую Камышеваху войскам, вперёд устремились немецкие танки. Но убедившись, что по ним никто не стреляет, из боевого порядка танки начали перестраиваться в ротные колонны. Вот тут и проявили себя танковые засады, открыв меткий огонь по противнику. Немецким танкам снова пришлось разворачиваться в боевой порядок и менять направление атаки с северного на северо-восточное, подставив под удар не только свой левый фланг, но и тыл. Ждать больше некогда, так что даю по радиостанции общую команду.

— В атаку! — продублировав её серией красных ракет.

Практически одновременно взревела почти сотня двигателей, и танковые батальоны бригад устремились в контратаку. Из населённых пунктов Корбовка и Красный Лиман танкисты 57-й бригады, а из деревень Павловка и Касьяновка 131-й бригады. Домиков и сараев в деревушках сразу убавилось. Не потому что их раздавили, а так как боевая техника была замаскирована под строения. В первом эшелоне наступали средние тридцатьчетвёрки, во втором лёгкие Т-60 и «Валентайны». А в третьем, совершенно неожиданно для меня, мотострелковые батальоны танковых бригад а также бойцы и командиры сводного полка 341-й дивизии. И хотя приказа атаковать им никто из командования корпуса и бригад не отдавал, но увидев, как наши танки легко смяли позиции немецкой мотопехоты и, не останавливаясь, рванули дальше, стрелковые роты сами устремились в атаку. Хотя вряд ли сами, наверняка кто-нибудь из командиров или комиссаров батальонов проявил инициативу, а сводным полком командовал вообще целый комдив, и о контратаке его почему-то не предупредили.

В общем, получился экспромт, в результате которого наступающую боевую группу противника не просто смяли, но практически всю уничтожили и захватили богатые трофеи, так как поле боя осталось за нами. Довершили разгром 76-мм орудия, стоящие на прямой наводке, из Великой Камышевахи. Немцы тоже не были мальчиками для битья и отбивались серьёзно, так что без потерь с нашей стороны не обошлось, но всё-таки это была Победа. Хоть и на маленьком клочке земли, по сравнению даже с нашим фронтом. Особенно постарались бойцы и командиры 341-й стрелковой дивизии, отыгрываясь на противнике за своё поражение и потери в первый день немецкого наступления. Пленных они не брали, а воевали ожесточённо и умело. Очень больших трудов стоило отвести их на исходные позиции, и пришлось даже выделить автотранспорт, чтобы увезти все захваченные трофеи, противотанковые пушки, миномёты и станковые пулемёты. В распоряжение комдива полковника Щагина я также выделил 263-й отдельный танковый батальон, с которым его бойцы организовали взаимодействие во время контратаки, и приказал занять рубеж обороны от Павловки до Беспальцево. Зато теперь за свой правый фланг я был совершенно спокоен, и планировал повторить удачную контратаку со стороны Павловки в следующий раз.

Иначе обстояло дело на участке, обороняемом 130-й танковой бригадой. О подробностях тех боёв мне уже рассказывал комбриг — майор Бирюков, прибыв на командный пункт корпуса ближе к полуночи.

Сразу после бомбёжки пехота противника при поддержке брони захватила развалины Малой Камышевахи, и в образовавшийся прорыв вошли танки. Так как село взяли без боя, и разбомбленные дома никакого сопротивления не оказали (мотоциклисты-разведчики укатили перед самой бомбёжкой), то танковый батальон противника продолжил наступление в предбоевых порядках, прямо по дорогам в ротных колоннах. Всё как положено, выслав вперёд разведку на лёгких танках. Тем более немецкие лётчики, отбомбившись по селу, ничего подозрительного в округе не заметили. Но что-то у противника не заладилось, немецкие танки нарвались на наши засады. Особенно эффективно действовала засада из двух Т-34, устроенная в роще недалеко от села. Командир роты средних танков ещё накануне выслал в свой тыл танковый взвод, чтобы прикрыть отход роты. Так что командир взвода лейтенант Фролов имел время как следует подготовиться и осмотреться, причём засветло. Один танк он отправил на высоту 197,3, а два танка (свой и ещё одну тридцатьчетвёрку) поставил в засаду в берёзовой роще. Танкисты заранее наметили пути отхода сквозь рощу, спилив несколько толстых деревьев и оттрассировав маршрут, который механики-водители прошли своими ногами. Танки установили на опушке кормой к дороге, развернув орудия на сто восемьдесят градусов и замаскировав ветками и кустами. Прождали всю ночь и дождались своего звёздного часа.

Прикрывать отход своей роты не пришлось, она спокойно отошла ещё затемно, но засада осталась на месте. И когда из Малой Камышевахи вышла колонна немецких танков, наши были уже на чеку. Разведку из трёх лёгких «двоек» они беспрепятственно пропустили, а средние танки встретили выстрелами по правым бортам. Фролов бил по головному, а командир второго танка по замыкающему, и дальше по порядку, сходясь к центру колонны. С дистанции шестьсот метров они подожгли и подбили большую половину из одиннадцати танков немецкой роты, а несколько Т-3, не приняв боя, успели спрятаться в складках местности и отойти под прикрытие основных сил. Лейтенант Фролов также вынужден был отойти, когда на участок рощи, где располагалась засада, обрушился шквал артиллерийского огня тяжёлых орудий и перепахал целый гектар, калеча и вырывая деревья прямо с корнями. Но бой на этом не закончился. Тридцатьчетвёрки прошли насквозь и, проехав по опушке, заняли позицию на другом краю с-образной берёзовой рощи. Экипаж третьего танка взвода лейтенанта Фролова занял позицию на обратных скатах высоты 197,3 и окопался, так что из-за бугра была видна только башня, поэтому без проблем уничтожил все три «двойки» разведвзвода противника, подпустив их на четыреста метров.

После проведённого артобстрела, остатки немецкой танковой роты (пять штук) при поддержке своей мотопехоты атаковали берёзовую рощу, но ничего кроме искалеченных деревьев и глубоких воронок там не нашли (танки Фролова были уже в километре от этого места). Обезопасив таким образом свой правый фланг, немецкие «тройки» снова покатили на запад, но уже в боевом порядке, так как разведка сообщила о своём уничтожении и засаде на высотке. Следом за взводом по дороге на Петрополье выдвигалась ротная колонна танков Т-4 (тяжёлых по немецкой классификации, хотя по нашему — средних). Непонятно, почему не отошёл с высоты третий танк взвода Фролова, но экипаж тридцатьчетвёрки вступил в неравную схватку сначала с пятью средними танками противника, а затем и ещё с десятью, которые обошли его с правого фланга и подожгли. Но немцам дорого досталась эта победа, на поле боя осталось догорать ещё три танка врага.

В деревню Копанки комбат послал только два танка из другой роты, лёгкий Т-60 и английский «Валентайн», не столько в засаду, сколько в разведку, чтобы знать, что творится на правом фланге, так как на «Валентайне» стояла радиостанция. По просёлку из Малой Камышевахи выдвинулась ещё одна танковая рота и колонна машин с мотопехотой врага. Впереди ехала разведка на мотоциклах, а следом за ней танки. С мотоциклистами разобрался экипаж Т-60, подпустив их на минимальную дистанцию и уничтожив из автоматической пушки и спаренного пулемёта. А с четырьмя лёгкими «двойками» справлялись уже совместными усилиями обоих танков. Против немецких Т-3 уже не было никаких шансов, так как стрелять пришлось в лобовую броню. В результате Т-60 подбили и он загорелся, а «Валентайн» смог отойти к Петрополью, маневрируя по деревенским улочкам и огородам, уничтожив ещё один танк противника, средний Т-3.