— Благодарю. Серьёзно выручили, — я пожал ему руку. — Но перед этим… Пойдём, я покажу тебе пару тонкостей в машине. Есть пара доработок, о которых лучше знать.

Мы вернулись к «Ниве». Я открыл капот и указал на неприметный блок с тонкими проводами.

— Это микропроцессорный управляющий блок. Он координирует работу инжектора, вот этого. Впрыск идёт не через карбюратор, а прямо в цилиндры. Экономия топлива и стабильная тяга при всех оборотах.

— Интересно. А это что? — Алим показал на трубку, ведущую от воздухозаборника.

— Это озоновый фильтр. Чистит и готовит воздух на вдохе. Замечал, что во время дождя машина идет легче С этим фильтром внутри салона дышать легче?

— Да…

— Вот у тебя это будет постоянно. Топливо будет в цилиндре сгорать полнее, расход меньше.

— Удивлён. Не думал, что в советской машине можно сделать что-то подобное, — признался он.

— Можно всё, если руки на месте и немного терпения.

Когда мы вернулись в зал ожидания, время уже шло к вечеру. Я посмотрел на Инну, которая держала билет двумя пальцами, как нечто драгоценное.

— Ну вот и всё, — сказал я.

— Пока не взлетели — ещё не всё, — ответила она с лёгкой улыбкой. — Но мама уже ждет, я после сделки ей позвонила, сказала что сегодня прилетаем.

— Умничка!

Массивные двери кабинета Юрия Владимировича Андропова мягко, почти неслышно, закрылись за широкой спиной генерала Измайлова. Он остановился на мгновение в просторной приемной, вдыхая прохладный воздух, пропитанный запахом старой кожи и полированной древесины.

В приёмной всё было по-прежнему тихо. Оба охранника из «Девятки», и офицер связи хранили молчание. Один референт что-то уточнял по телефону, записывая кого-то на прием к Андропову. Второй референт, высокая женщина с аккуратно уложенными светлыми волосами и спокойным, чуть отстранённым лицом, подняла глаза от пишущей машинки.

— Товарищ генерал-майор, с вами всё в порядке? Вы бледны. — спросила она приглушённым голосом, как бы проверяя обстановку.

— Вполне, — кивнул Измайлов. — Соедините меня с кабинетом подполковника Ермакова. Срочно.

Секретарь молча сняла трубку и быстро набрала номер. Через пару секунд подала аппарат Измайлову:

— Кабинет вашего зама. Соединяю.

Измайлов взял трубку.

— Николай, это я. — Он говорил спокойно, но с жёсткой интонацией. — Объявляй общий сбор. Всех. Без исключения. Через пятнадцать минут — в моём кабинете.

— Принято, товарищ генерал, — отозвался на том конце провода подполковник Ермаков, заместитель Измайлова. — Начинаю сбор.

Измайлов положил трубку и повернулся к выходу. На лице — каменное выражение, в движениях — военная точность. Он шёл по коридорам Лубянки, где знал каждый выступ, каждую дверь. Вскоре он оказался у неприметной двери на четвёртом этаже — отдела, занимавшегося изучением аномальных и необъяснённых явлений. В народе это место между собой называли «ведьминым гнездом», но вслух такое позволяли себе говорить только очень глупые или очень отважные сотрудники.

Генерал вошёл. В комнате сразу стихло. Восьмеро офицеров, среди которых были и лейтенант, капитаны, один майор и два научных консультанта, подняли головы от бумаг, диаграмм и таблиц. Воздух мгновенно пропитался напряжением.

— Все здесь? — строго спросил он, осматривая помещение.

— Почти, товарищ генерал, — поднялся Ермаков, входя следом. — Капитан Орлов задерживается. Был на пятиминутке у связистов, уже в пути.

— Подождём, — коротко бросил Измайлов и молча сел массивный стол. Несколько минут в комнате царила звенящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов. Наконец, дверь приоткрылась, и вбежал запыхавшийся Орлов.

— Простите за опоздание, товарищ генерал.

— Садитесь. — Измайлов посмотрел на всех. — Слушайте внимательно. Повторять не буду.

Он обвёл взглядом своих подчинённых. Говорил ровно, сдержанно, но в каждом слове чувствовалась важность момента.

— Только что я вернулся от Юрия Владимировича Андропова. Разговор — конфиденциальный. И касается он прямо нашей зоны ответственности. Сегодня утром поступил рапорт от командира группы «А», участвовавшей в спецоперации в районе Баку. Там, по их словам, они столкнулись с неизвестным феноменом. Или, как минимум, с чем-то, что выходит за рамки привычного.

Подробности — в рапорте. Он у меня.

Он вынул из папки аккуратно отпечатанный лист и положил на стол.

— Председатель лично поручил нашему отделу разобраться. С предельной тщательностью и максимальной скоростью. Вы знаете, что это значит.

— Что скажете, товарищи? — спросил, генерал закончив свой рассказ. — Есть предложения, вопросы?

Ожидаемо, коллектив отдела молчал. Попусту молоть языком никто не хотел.

— Вовлечение смежников из Академии? — осторожно спросил научный консультант Аркадий Петрович Климов, седой профессор с глазами фанатика.