— Смутные вести приходят из Приморска Илюша, степняки разоряют. Войско у них большое, на конях. Как бы до нас не добрались.

— А когда они у нас были. Были ли вообще.

— В летописях говорилось были, лет двести назад.

— Нуууу…, — протянул Илья, — им до нас как до Китая пешком.

— До куда? — переспросил Митрофан, не узнав знакомого названия земель.

— Проехали, — ответил Илья.

— Степняки нас проехали? — удивился Митрофан, не понимая сленга двадцать первого века.

— Митрофан, я говорю, что им до нас далеко, не добраться так быстро, годы пройдут.

— Твоя правда, но года через два могут заявиться.

Илья по молодости своей не загадывал так далеко. Где он и где те два года.

Ему хотелось съездить в другой город, к Бажену. Пути до Серольске он не знал. Нужна была карта.

— А как мне раздобыть карту Митрофан, хочу съездить в Серольск?

— Все карты под учетом. Их нельзя давать людям и даже разглашать?

— Это почему?

— Дабы не попали к врагам, и чтоб крестьяне не сбегали, — вполне доходчиво объяснил старец.

Митрофан сопротивлялся как мог. Но и Илья не скупился. Минут через десять старик фактически объявил капитуляцию, как обычно позарившись на монеты.

— Хорошо, у меня есть еще карта. Я ее начертил только для себя, — он хитро посмотрел на Илью, доставая с полки сложенный в несколько раз пергамент.

«Ну вот это уже дело. Осталось заказать такси», — подумал Илья, разглядывая карту.

Он не умел ездить верхом на лошади, поэтому ему нужно было опять раздобыть повозку.

«Чертов мир, никаких тебе электричек. Только одни клячи, которые плетутся и тут же гадят», — негодовал про себя Илья. Не поделишься же таким разочарованием с Митрофаном.

Ему нужно было посетить свой тайник, после старого крохобора Митрофана, ну и заодно навестить добрейшую бабу Таню.

— А ну пошел со двора голодранец, — размахивала кочергой добрейшая старушка, не узнав Илью в новом облике.

— Баб Тань, свои. Брось оружие.

— Илюшенька, — бросилась она к нему на шею, — прости старую бабку, не признала.

Пополнив свой кошелек и взяв запас еды, Илья отправился в дорогу.

До соседнего города было около ста километров. Обычные местные извозчики не соглашались доставить его за адекватные деньги. Проще было снова купить повозку с лошадью и сесть за «штурвал» самому. Он уже пожалел о том, что не взял с собой Никиту, был бы личный водитель.

«Нужно было учиться ездить верхом», — поздно спохватился Илья, попадая в колдобины на дороге и отбивая себе пятую точку.

На коне можно было преодолеть это расстояние примерно за сутки с небольшим. А вот на повозке выйдет дольше.

Дорога виляла как сама жизнь. Илья проезжал поля, деревни, перелески, постоянно сверяясь с картой, чтобы не заблудиться. Первые пару часов в дороге он еще глядел по сторонам, а после уже утомился.

«Ну хоть бы какую-нибудь харчевню у дороги построили», — мечтал он. Нужно было перекусить самому и «заправить» свой «биотранспорт». Он остановился на обочине. Дал овса коню, а сам развалился на повозке, развязывая добротный узелок с едой.

Илья так сильно увлекся едой и изучением карты, что даже не заметил приближение путников. Наконец-то, услышав рядом с собой тихие шаги, он поднял голову. Напротив него шли две женщины, одна была чуть старше, другая молодая. Но в старой изношенной одежде походила на свою попутчицу. С ними было еще трое ребятишек. В такой же, ободранной одежде, трудно было понять, кто это. Присмотревшись, Илья все же различил девчушку и двух пацанов. Белобрысая голодрань смотрела на него своими большими и вероятно голодными глазами. Он оторвал кусок хлеба и протянул руку. Ребятишки остановились напротив, не решаясь подойти. Женщины обернулись и им пришлось тоже остановится. Илья еще раз сделал рукой жест, предлагая хлеб. Один из мальчишек повернул голову в сторону матери и посмотрел на нее. Женщина что постарше кивнула ему головой в знак разрешения. Мальчуган подошел и взял хлеб. Илья тут же оторвал еще кусок и предложил остальным. Так вот Илья пришлось накормить и все семейство, у которых, как оказалось, еще с вечера закончилась вся еда.

— Ну, куда путь держите? — спросил Илья прохожих, как и принято, после того как они наелись. Бани у него не было, да и не в сказке они находились, а на большой дороге.

Слово взяла самая старшая, видно мать всех четверых:

— В город идем, в Серольск, родня там у нас осталась. Мужиков всех степняки загубили.

У Ильи в голове зазвенел тревожный колокольчик, и он решил более деликатно, но выспросить всю информацию. Что-то подсказывало ему, что эти беженцы в скором времени будут не первые.