Шрифт:
Ради развлечения, ну и для пользы дела они обучали Никиту. Он не мог еще упражняться с тяжелым оружием, но вот с ножом и арбалетом вполне справлялся. Правда ценой обучения было мытье посуды за весь отряд. Но мальчуган готов был терпеть проявление легкой дедовщины, лишь бы его обучали военному ремеслу.
Вечером, соорудив лагерь, мужики затягивали песни у костра. Илье, привыкшему к современной музыке своего мира, песни не очень нравились, но он решил не нарушать местных традиций.
Вот так и прошли первые три дня похода, пока не начались дожди.
— Ну ты брат и накаркал ненастье, — в штуку пожурил Илья Ефима, кутаясь в плащ.
Тот пожал плечами и сказал:
— Рано еще для дождей, пройдет.
Дождь шел два дня, размывая дорогу, что препятствовало быстрому продвижению отряда. На ночлег приходилось заезжать в какое-нибудь поселение.
Илья, не хотел посещать местные забегаловки, но других вариантов не оставалось. Спать в поле, под проливным дождем, было не реально.
Ну и как часто случается в дороге они нарвались на неприятности. В крупном поселении была корчма, где они хотели переночевать. Там же гуляла уже изрядно выпившая компания воинов, человек двадцать. Грамота, которую Илья предоставил хозяину, возымела действие только на него, но не на пьяных солдат, какой-то другой дружины и города.
— Да кто вы такие? Пошли вон отсюда, — пьяно полез на рожон их главный командир, — мы здесь гуляем.
Илье ничего не оставалось, как дать тому в пьяную морду и отправить под стол спать.
За своего командира встал весь их отряд и началась обычная кабацкая драка.
В ход шли стулья и даже столы. Матерные крики сменялись криками боли и отчаяния.
Илья, уложив пятерых, достал один из пистолетов и разрядил его в потолок. Все притихли от звука выстрела.
— Прекратить драку. Вот наша грамота. Кто еще в состоянии слушать:
«…Если кто будет чинить препятствие сему отряду. Разрешается бить до смерти.
Любое не повиновение, будет рассматриваться как разбойничье нападение…», — он зачитал самое яркое место из выданной ему бумаги, а потом достал второй пистолет.
— Если еще хоть кто-то из вас, пьяных скотов шевельнется, выстрелю ему прямо в лоб.
Слова из бумаги, грозный вид Ильи и направленный в голову пистолет, наконец-то донесли истину до второго по старшинству командира.
— Мы все поняли батюшка, не стреляй, — залепетал он, понимая, что его могут убить просто так и ничего этим людям не будет.
Для верности, Илья легонько пнул его в лицо грязной подошвой своего сапога, оставляя след.
— Пошли вон, на улицу, пьяные скоты. Спать будете под дождем, чтобы отрезвели.
Илья обернулся к своим людям.
— Все живы, раненых нет?
— Нет батюшка, — открыв рот проговорил Ефим, подражая чужому поверженному командиру, все целы.
Все остальные стояли и смотрели на него, выпучив глаза. Ни разу им не доводилось видеть такой сцены.
Кажется, авторитет Ильи после этого случая возрос до небес.
— Никогда такого не видел Илья. Чтобы один юноша, зашугал двадцать воинов и отогнал их от бочки с вином. Век тебе служить буду, —сказал позже Ефим, когда они уже сидели за столом и ели.
— И я…
— И я тоже…, — послышались голоса всех сидящих за столом воинов его отряда.
Илья окинул их командирским взглядом и произнес:
— Ешьте братья, набирайтесь сил, дорога еще дальняя предстоит.
Хоть ему и выделили скромные подорожные деньги, но кормил он свой отряд на свои, не экономя.
«Хороший солдат – сытый солдат!», — вспоминал он пословицу из своего мира.
Вот так их отряд и подъехал к границам своих земель, по истечении двух недель.
Глава 9. На окраине.
Чтобы разведать обстановку и не раскрыть себя, отряд зашел глубоко в лес и буквально окопался. Илья приказал построить землянки. Да землянки. Уж он-то знал опыт партизан.
Его не сразу поняли бойцы. Они обычно ставили шалаши, этого было достаточно.
Правда они не были из двадцать первого века, как их командир.
Сразу за лесом начиналась равнина, дальше город. И судя по рассказам беженцев, которые встречались им по пути, город был уже захвачен степняками.
Посылая разведку, нужно было не нарваться на дозоры степняков. Илья примерно представлял с кем имеет дело, судя по аналогичной истории его мира, поэтому послал только одного воина.