Ян, не ожидавший сопротивления от голого и, казалось бы, сломленного человека, с коротким выдохом полетел вперед. Его ноги подкосились на мокром паркете, и он тяжело рухнул в лужу, растянувшись во весь рост.

В тот же миг я рванулся в сторону, поднырнув под пистолет того, что был похож на фрица. Пистолет громко рявкнул, выплёвывая раскалённые кусочки свинца. Пули прошли в сантиметре, звонко ударив в стену. Я крутнулся на мокром полу, ударяя по ногам второго мужчины. Тот, пытаясь удержать равновесие на скользкой поверхности, беспомощно замахал руками и грохнулся навзничь, ударился затыком о косяк.

Ян, хрипя и отплевываясь, пытался подняться, но его пальцы скользили по мокрому полу. Я не дал ему опомниться — резким движением ноги ударил его по руке, и револьвер, описав дугу, улетел в дальний угол большой комнаты.

Третий, тот самый с холодными глазами, снова целился в меня, но его ноги тоже разъезжались. Я, не вставая с колен, рванул на себя край мокрого коврик, на котором он стоял. Фрицевидный тип, потеряв равновесие, рухнул как подкошенный, а я уже был над ним, нанося точный удар ребром ладони в горло. Раздался хруст, и его тело обмякло. Выключился на полчаса минимум.

В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Яна и моим собственным. Я поднялся, чувствуя, как по ногам стекает вода. Голый, сырой, но живой. Отошёл подальше, на сухое место. Кое-как вытерся нашедшимся полотенцем.

— Что, Ян? — тихо спросил я. — Все еще хочешь по пивку?

— Тварь! Ты грёбаная тварь! — простонал он, пытаясь подняться. — Я всё равно до тебя доберусь!

— Нет, не доберёшься, — покачал я головой, наблюдая за тем, как он схватился за оголённый провод. — До меня точно…

Раздался треск. Ян вскрикнул и забился как будто в припадке эпилепсии. Так продолжалось до тех пор, пока не выбило пробки. Свет в квартире погас.

Ян выпустил провод из почерневшей руки и затих. Я покачал головой. Ну и чего он этим добился?

Хотел денег? А что получил в итоге?

Я быстро оделся. Взял со стола паспорт Йоахима Мюллера и сунул его во внутренний карман снятого с одного из мужчин пиджака. Пусть сыроватый, но всё равно более-менее нормальный. Тот, который ударился об косяк, похоже словил шальную пулю — возле уха темнела аккуратная дырочка.

После этого я похлопал по карманам лежащих. Денег немного, но мне всё равно пригодятся. Что же мы имеем? Два трупа и один выключенный нападавший. Плохо. Для них плохо.

Теперь следовало как можно быстрее вытереть всевозможные отпечатки. Где я касался мебели, чашек, ложек, тарелок. Со всем управился за пять минут.

Дальше с улицы донеслась милицейская сирена. Похоже, что какой-то сосед вызвал-таки милицию, услышав выстрелы. Что же, пришла пора уходить.

Объяснять, что тут случилось и как это произошло — не был никакого желания. Пусть сами разбираются: почему это один убил другого из пистолета, а третий вообще решил схватиться за оголённый провод?

Я вышел из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь и двинулся в сторону чердака. Уже оттуда перебрался на крышу соседнего дома и по-кошачьи начал красться подальше от места преступления.

Я перебирался по черепичным крышам в сторону Малостранской площади. Издалека увидел, что там собирается какое-то сборище и решил спуститься по одному из ближайших домов и раствориться в толпе.

Внутри клокотало. Всё-таки Ян оказался редкой сволочью. Впрочем, что брать с сына такого родителя?

Власовцы в самом деле принимали участие в майских событиях сорок пятого года в Праге, но…

Если взять за сравнение двух бугаев, встретивших в подворотне и собравшихся убить простого пешехода, то власовцев можно было сравнить с одним из двух, который кинулся на компаньона при приближении полицейских. Чтобы посодействовать доблестным органам в надежде на скидку и индульгенцию. Они в самом деле атаковали фрицев, когда чехи решили всколыхнуться и поднять восстание против фашистов.

Ещё бы — силы для освобождения Праги уже подходили. И речь не только о советских армиях. Уже с первого мая сорок пятого, когда к городу с запада двинулись американцы, а с востока — русские, в окрестных городках одно за другим вспыхивали антинацистские выступления. Пятого мая восстала и сама столица протектората.

Да уж. Миф о «спасении Праги власовцами» историками, и нашими и зарубежными, давно разобран по косточкам. Для отрядов РОА, бежавших в сорок пятом на запад в надежде сдаться союзникам, эта история была лишь попыткой выторговать себе индульгенцию. К пражанам примкнула всего одна их дивизия под началом Буняченко, но переломить ход боев против мощного немецкого гарнизона она была не в силах. Именно это и заставило восставших срочно звать на помощь Красную армию.

А едва власовцы прознали, что к городу на всех парах несутся подвижные части маршала Конева, они тут же бросились наутек — к американцам. Причем отступать им пришлось, отбиваясь от тех самых повстанцев, причем с помощью… немецких эсэсовцев. Вот такой вышла ирония: те, кому они вроде как помогали, в них же и стреляли.