— Красота! — выдохнул Игорь Савельевич. — За такое и впрямь не жалко хорошую цену отдать.

В этот момент в корчму стали подтягиваться первые любопытствующие — видимо, зазывалы уже начали свою работу. Игорь Савельевич потёр руки:

— Ну, Егор Андреевич, начинается самое интересное! Готов поспорить, твой фарфор уйдёт за цену, о которой мы и мечтать не могли!

Я улыбнулся, наблюдая, как наполняется корчма. Дело шло к успеху, и это радовало. Но ещё больше радовала мысль о том, что, возможно, я нашёл способ обеспечить Машке безопасные роды. А это было важнее любых денег, которые мог принести аукцион.

Тем временем пришел Захар и сказал, что нашел лекаря. День выдался хлопотный, но дело с лекарем было важнее всего.

— Где он? — спросил я, накидывая кафтан.

— Недалеко отсюда, в Никольском переулке дом держит, — ответил Захар, поправляя шапку. — Говорят, лучший в городе. К нему даже из соседних уездов приезжают.

Мы вышли на улицу. Ветер гнал по мостовой сухие листья, закручивая их в маленькие вихри. Прохожие спешили по своим делам, кутаясь в шубы и кафтаны.

Никольский переулок оказался узким, но чистым. Дома здесь стояли добротные, каменные, с резными наличниками. Видно было, что живут тут люди зажиточные. Дом лекаря выделялся синей дверью и вывеской с изображением чаши, обвитой змеей.

Нас встретил сам хозяин — высокий седоватый мужчина с внимательным взглядом. Одет просто, но опрятно, в руках какая-то книга с закладкой. По виду — человек образованный.

— Чем могу служить, господа? — спросил он, пропуская нас в дом.

Кабинет лекаря был просторным и светлым. На полках стояли склянки с разноцветными жидкостями, пучки сушеных трав, какие-то инструменты. На стене — анатомические рисунки, привезенные, видимо, из-за границы. В углу — небольшой стол с книгами на латыни.

Я переговорил с ним, объяснил ситуацию. Рассказал о Машке, о беременности, о том, что хотелось бы, чтобы роды принимал именно он, а не деревенская повитуха.

Лекарь слушал внимательно, иногда задавая вопросы: сколько лет жене, первая ли беременность, как чувствует себя. Потом задумался, поглаживая бороду.

— Принять вашу супругу здесь я, конечно, смогу, — сказал он наконец. — У меня есть и помещение для рожениц, и все необходимое. Но вот сам выехать к вам в Уваровку, да еще и в конце весны, никак не получится. У меня тут практика большая, пациенты каждый день. Да и дорога дальняя, распутица весной…

Я понимающе кивнул. Что ж, этого и следовало ожидать. Городской лекарь — не деревенская повитуха, которую можно позвать в любое время дня и ночи.

— А нет ли у вас ученика или помощника, которого можно было бы пригласить? — спросил я с надеждой.

Лекарь покачал головой:

— Был один, да в Петербург уехал, при дворе служит теперь. А новый еще не обучен как следует, доверить ему роды не могу.

Я поблагодарил его за честность и спросил о плате за услуги. Сумма оказалась немалой, но разумной.

Мы договорились, что я дам знать заранее, если решим приехать в город к сроку родов. Лекарь записал мое имя в большую книгу, что-то пометил рядом.

Выйдя от него, я еще поискал других, но, как говорили местные, этот был лучшим. В итоге ничего по сути толкового не решил. Вариант тогда остается в конце зимы приезжать сюда в город вместе с Машкой. Ладно, нужно будет все обдумать.

Мы с Захаром вернулись на постоялый двор, где нас ждал Фома. Я попросил его узнать, по чем дома в городе, либо же снять дом на два-три месяца, а то и на больше, сколько будет стоить.

— Сделаю, Егор Андреевич, — кивнул Фома. — Есть у меня тут знакомый, что избами торгует. Потолкую с ним.

Вечером же состоялся аукцион. Я волновался, не скрою. Хоть и уверен был в своем товаре, но как примут его городские жители — вопрос открытый. Одно дело деревенские, которые на все мои новшества смотрели с восторгом, другое — искушенная городская публика.

К назначенному часу стали собираться гости. Зазывалы постарались на славу — нагнали почти всех купцов и лиц заинтересованных. Были и бояре, и горожане зажиточные, и даже кто-то от главы города, да от коменданта оружейного завода. Публика разношерстная, но в основном состоятельная.

Я приоделся по случаю — новый кафтан тёмно-синего сукна, расшитый серебряной нитью, белая рубаха тонкого полотна, сапоги начищены до блеска. Захар и Фома тоже выглядели достойно — я им справил новую одежду специально для таких случаев.

Помимо всего прочего, я за сегодня несколько раз замечал того самого щуплого мужика, с которым сталкивался ранее, подозревая его в слежке за собой. Но тот на контакт не шел — наблюдал со стороны и даже когда я решительным шагом направился к нему — растворился в толпе. Странно это все, но сейчас не до него было.