– Цирковые представления по большей части коротки, хмыкнула Банти.

– Вы несправедливы. Это порядочные люди.

– Да, я несправедлива. Но и жизнь несправедлива, верно?

– Не всегда. Иногда.

– Верно. Я тоже так думаю.

– Вы считаете, что если уж она несправедлива иногда, то пусть и всегда будет такой?

– Если каждый получает по заслугам, то, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

– Так было бы ужасно скучно, - сказал он, поразмыслив.

– Не скучнее обычного. Поговорим о чем-нибудь другом, она неожиданно указала на окно одного из кафе, бросавшее красные пятна света на мостовую.
– Смотрите, вон Лес.

Картер сидел один на мягком диванчике с кружкой пива в руках. Он кивнул им, приглашая зайти.

– Мы с собрания, - сказал Ларкин, - а вы?

– От Хатчета, - Картер кивнул официанту.

– Что? Вы так долго с ним говорили?

– Ему мог понадобиться отчет в сжатом виде. Может быть, это зависит от моей манеры брать интервью, - он повернулся к Банти.
– А что, Джесс чем-то занят?

Она пожала плечами.

– Что, Джим - твой новый друг?

– Банти волновалась из-за дороги домой...

– И вы представляете тут Джесса?
– Картер откинулся назад и оценивающе посмотрел на обоих. Банти казалась нимало не задетой. Ларкину бросилось в глаза, что она терпеливо сносила Картера.

– Вам обоим следует подготовиться к тому, что в скором времени придется ответить на кое-какие вопросы.

– Как так?

– Хатчет собрал подкрепление человек в пятьдесят из других мест. Кстати о безопасности: сейчас речь идет в основном о том, чтобы не войти в конфликт с вооруженными охранниками.

– Вооруженными?

– По слухам, они вооружены револьверами. Хотя Хатчет про это не упомянул.

– А по поводу той посылки, что пришла к нам в бюро, чтонибудь выяснилось?
– спросил Ларкин.

– Если и да, об этом ничего не слышно. Но, честно говоря, сомневаюсь.

– Поэтому мы не имеем право ничего публиковать?

– Ни строчки.

– Скорее всего, это привело бы только к панике.

– А мы знаем, что происходит, когда люди теряют голову, закончил Картер.

Банти сказала:

– Это не слишком хорошая формулировка.

Лес встал и улыбнулся:

– Терпение, ребята, я уже ухожу. Хочется, чтобы меня видели и дома, а то жена окончательно забудет, как я выгляжу.

Он устало зашагал к двери. Ларкин сказал:

– Он выглядит разбитым. Это дело отнимает все силы.

Банти посмотрела на него.

– Ваша формулировка тоже не блещет, Джим.

После короткой паузы оба рассмеялись. Ничего из ряда вон выходящего, подумал он, - но все-таки шаг в нужном направлении. Ее постоянное молчание казалось ему ненатуральным. Хотелось разговорить её, пока она в настроении.

– А чем бы вы хотели заниматься, Банти? У вас есть планы?

Молчание затягивалось, Джим рассматривал девушку. Она наблюдала за ним с неопределенным выражением во взгляде. Наконец она повторила:

– Планы?

– Да. На будущее. Чем вы хотите заняться?

Она тихо покачала головой:

– Об этом я не думала.

– Это вас не тревожит?

– А что, должно бы?

Беспокойным, нервным движением она закурила.

– Меня волнует только то, что меня ничего не волнует. А как с этим у вас?

– Мой путь давно определен. Я уже не настолько молод, чтобы хотеть достичь всего на свете.

Ее пальцы стряхнули пепел.

– Вы говорите это с болью.

– Действительно? Мне очень жаль.

– А почему ваша жизнь так выверена? Что в ней такого особенного?

Он высоко поднял брови:

– После того, как вы спросили...

– Нет, можете не отвечать. Мое замечание было слишком бесцеремонным. Джесс говорит, что вы загадочный. Это правда?

– Для себя самого я не загадочен.

– Это уже показатель. В этом вы лучше большинства из нас.

Он вопросительно посмотрел на нее. Она сердито опустошила чашку, затянулась сигаретой и торопливо затушила её в блюдце.

– Идем, - сказала она и встала, - Вы провожаете меня домой, или забыли? Посмотрим, как вы себя при этом проявите.

Банти шла так быстро, что Джиму приходилось иногда переходить на бег, чтобы идти с ней в ногу. Улицы опять опустели. Она свернула к набережной. Шаги отдавались во мраке угрюмым эхом. Когда они дошли до поворота, в глаза ударил свет фонарика. Банти в ужасе вскрикнула и отскочила назад.