–  Вот почему, - произнес Лерметт, вновь натягивая сброшенные было перчатки, - я и не люблю зимой большие залы. Вечно в них пальцы зябнут.

–  Привереда, - улыбнулась Илери.

Лерметт обернулся, чтобы улыбнуться ей в ответ, и мир незамедлительно взорвался сияющим хмельным многоцветьем - потому что вот эта женщина в зеленом эльфийском плаще и найлисской шапочке-бриолете с маленькой изумрудной "слезкой" - его жена... может, когда-нибудь он и привыкнет к этой мысли - лет этак через тысячу, и никак не раньше - а сейчас он просто-напросто пьян от одного даже вида Илери... пьян - и одновременно трезв и ясен, как никогда в жизни - потому что счастлив...

–  Ну, не всем же быть эльфами, - усмехнулся Лерметт, когда дыхание вернулось к нему.
– Мы, люди, создания хрупкие. А если честно - ты права. Все-таки Найлисс - не Риада. Вот к ее строительству никакие гномы касательства не имели. Здесь даже самой лютой зимой и в самом бедном доме тепло - а там за королевским столом вино в бокалах замерзало.

–  Быть того не может!
– удивилась Шеррин, памятуя о мягких адейнских зимах.

Эннеари обернулся к ней - и Лерметт получил отличную возможность полюбоваться, как он сам выглядел какое-то мгновение тому назад. Со дня венчания Арьен и вообще светился тихим ласковым светом - а уж при взгляде на свою жену, пусть даже и мимолетном, эльф рассиялся, словно магический светильник - хоть абажур на него надевай! Вот интересно, подумалось Лерметту - неужели у меня такая же беззащитная улыбка?

–  Еще как может, - возразил Илмерран, неспособный поступиться истиной даже ради прекрасных глаз прекрасной дамы. Гном, что с него взять.
– Каждую зиму замерзало.

–  А теперь не замерзает?
– поинтересовался Лоайре.

–  Нет, конечно, - фыркнул Лерметт.

–  Но...
– растерялся Лоайре.
– Зимы ведь теплее не стали...

–  Не стали, - покладисто согласился Лерметт.
– Но вино в большом трапезном зале Риадского дворца дольше не замерзает.

–  Потому что зимой там никто не бывает, - разъяснил Илмерран.

–  Только на зимний солнцеворот, - ввернул Алани.

–  Ну, ты и сказал!
– возмутился Лерметт.
– Да разве в ночь солнцеворота можно торчать во дворце?!

–  Действительно, студент, - заметил Илмерран.
– В этих словах наблюдается прискорбное отсутствие точности. Похоже, долгая отлучка из университета пагубно на тебе сказалась.

–  Скорей уж на мне пагубно сказалось мое в нем присутствие, - вздохнул Алани.
– Сдавать экзамены - это да, к этому я привык... а вот сдавать такие экзамены, где окончательный росчерк холодной сталью делают, я определенно не готов.

–  Это тебе только кажется, - усмехнулся Лерметт.

–  Студенту перед экзаменом всегда кажется, что он не готов, снисходительно пояснил Илмерран.
– Иначе он не студент.

–  Да ведь на такой экзамен и шпаргалку не протащишь, - приуныл Алани. И толку от нее все равно никакого.

–  Ну, если ты и это уже усвоил, - усмехнулся Илмерран, - значит, ты готов. Это я тебе как гном говорю. И как доктор наук.

Маленькая дверца под лестницей неторопливо приотворилась. Седоволосый Хранитель архивов тщательно закрыл ее за собой и с той же степенной, сводящей с ума неспешностью направился через весь зал к королю.

–  Пока он сюда доплетется, ты из лука добрых три десятка уложишь, шепнул Лерметт Эннеари на ухо. Эльф только хмыкнул.

–  Как изволит видеть ваше величество, ключ нашелся, - сообщил Хранитель, предъявляя на вытянутых руках истинное чудовище из старинной черной бронзы. При взгляде на огромный тяжеленный ключ, так обильно изукрашенный завитушками и загогулинами, что не сразу и разберешь, какой стороной его вставляют в замок, делалось окончательно уже непонятно, как этакая громадина могла затеряться.

Эльфы жадно вглядывались в пресловутый ключ, слегка вытянув шеи и даже, кажется, чуть привстав на цыпочки. Такого они точно никогда еще не видели!

–  Вашему величеству сюда.
– Хранитель начал было делать правой рукой указующий жест в сторону лестницы, но прервался - как раз вовремя, чтобы подхватить ключ, едва не выпавший из левой.
– Дозвольте сопроводить...

Теперь он держал ключ обеими руками. Разумная предосторожность.

–  Пожалуй, мы сопроводимся сами, - ответил Лерметт, прикинув, что в сопровождении Хранителя до нужного зала они доберутся разве что примерно этак послезавтра.
– Не стоит утруждаться.

Поначалу Хранитель засопел несколько обиженно - но едва Лерметт забрал ключ из его рук, обида сменилась явным облегчением.

Подъем по лестнице оказался несколько более долгим, чем Лерметту помнилось, и куда более скучным - в основном потому, что окажись он здесь вдвоем с Илери, они бы непременно воспользовались случаем целоваться на каждой ступеньке... что сделало бы пусть наверх куда длиннее, но несравненно интереснее.

Замочная скважина в массивной двери Зала Витражей была под стать ключу - от окна она отличалась разве что отсутствием подоконника. А над дверью красовался округлый резной медальон, из которого на гостей смотрело невероятно живое женское лицо. Давний резчик постарался на славу.